|
Василий Михайлович Доньшин (1903—17 января 1942) — начальник кустового адресного бюро г. Сталиногорска, сержант милиции. В годы Великой Отечественной войны — командир Сталиногорского истребительного батальона № 2, командир 2-го взвода 1-й роты 1-го батальона Тульского рабочего полка.
Участник обороны г. Тулы, освобождения Калуги и боев на юхновском направлении в январе 1942 года. Погиб в бою 17 января 1942 года при освобождении деревень Рындино, Маляевка, Фенинки (ныне Дзержинского района Калужской области).
Ранние годы
Родился в 1903 году[1][34] в д. Воскресенка Самарской губернии[34] (ныне село в Волжском районе Самарской области). Окончил 2 класса сельской школы в д. Воскресенка Самарской губернии[34] (по другим сведениям — окончил шестилетнюю школу[2]). Работал батраком у помещика в д. Воскресенка, в сельском хозяйстве дяди на станции Мокроус, затем у тестя. В мае 1928 года переехал в совхоз Москва (д. Воскресенка) трактористом, затем был крестьянином в колхозе «Красный Октябрь». В 1931-32 году работал старшим конюхом на военном строительстве № 46 в г. Энгельс Республики немцев поволжья[34].
В марте 1932 года переехал в г. Бобрики Московской области, где работал кучером в стройконторе города[34]. С 1932 по 1934 год состоял членом ВКП(б). В январе 1934 года Сталиногорской комиссией по чистке переведен из членов ВКП(б) в кандидаты ВКП(б) за «политическую малограмотность», однако 10 апреля 1939 года был снова восстановлен в партии[1].
С июня 1934 года работал машинистом паровозного крана на механическом заводе г. Сталиногорска. C октября 1936 году — в рядах сталиногорской милиции[34]. Окончив в ноябре 1938 года двухгодичную школу милиции в г. Рязани, с 1939 года работал инспектором в управлении милиции г. Сталиногорска Московской области, начальник кустового адресного бюро (паспортного стола)[1][2]. По общественной работе был также чтецом газет[1].
 
1) В. М. Доньшин, довоенный период. Из личного архива Ю. А. Наливайко.
2) Отчетная карточка на партийный билет, выданный Сталиногорским городским комитетом ВКП(б) 20 апреля 1939. РГАСПИ.
Начало Великой Отечественной войны
С началом Великой Отечественной войны, согласно указаний УНКВД по Тульской области, на территории Сталиногорского района было сформировано 9 истребительных батальонов, в основном из рабочих, служащих и интеллигенции оборонных, промышленных предприятий, шахт, учебных заведений и советских учреждений, с общим количеством 900 человек. Однако в течение первых двух месяцев войны, в связи с общей мобилизацией и призывом в Красную Армию, эти истребительные батальоны резко снизили свой количественный состав, в результате чего в августе месяце 1941 года было произведено переформирование и доукомплектование всех батальонов в пять полноценных истребительных батальонов[3].
По воспоминаниям бывшего бойца-истребителя, ополченца Сталиногорского истребительного батальона № 2 Михаила Петровича Сергиевского, к ним на шахту № 26 летом приезжал военком, начальник 4-го отдела УНКВД по Тульской области А. П. Горшков, начальник кустового адресного бюро В. М. Доньшин и представитель горкома г. Сталиногорска. Они предлагали добровольцам вступать в истребительные батальоны. Желающих оказалось много[30].
6 сентября 1941 года старший инспектор милиции Сталиногорского городского отдела УНКВД по Тульской области сержант милиции В. М. Доньшин назначен начальником истребительного батальона № 2[1], таким образом общее количество истребительных батальонов было доведено до 6[2].
Согласно запущенной 4-м отделом УНКВД по Тульской области программы, к началу октября 1941 года истребительные батальоны закончили военную подготовку. Программным обучением и боевой подготовкой бойцов истребительных батальонов руководили командиры 180-го полка внутренних войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности, который дислоцировался в Сталиногорске-2. Кроме этого, несколько групп бойцов были обучены подрывному делу[3]. По воспоминаниям М. П. Сергиевского, В. М. Доньшин также лично принимал участие в обучении ополченцев: «Программа обучения была рассчитана на 120 часов — днем работа в шахте, после работы — Доньшин обучал приемам борьбы с танками и т.д. Проводились маневры в здешнем лесу: гранатами «забрасывали» фанерные танки, которые протаскивали вблизи»[30].
Несколько позже в состав батальона № 2 влился взвод шахтеров под командованием главного механика шахты № 26 Н. И. Журило, таким образом, батальон состоял из рабочих и служащих сталиногорских предприятий, шахтеров шахт №№ 22, 26, 27 и 15[4][5]. Впоследствии батальон стал называться «железным», а В. М. Доньшин — стал командиром «железного» батальона[18].
Командиры и бойцы батальона были переведены на казарменное положение, а в свободное от работы время несли патрульную службу или обучались военному делу[4].
4 октября 1941 года[4][5], с приближением немецких войск к районам Тульской области, истребительный батальон № 2 из 83 чел.[4] под командованием начальника кустового адресного бюро сержанта милиции В. М. Доньшина направлен в Тулу[4]. По воспоминаниям сына Анатолия Васильевича Доньшина, «однажды отец пришел и объявил, что завтра, 4 октября (или 6-го) батальон отправляют в Тулу. Провожали бойцов у Дворца химиков (ныне городской Дворец культуры). Был тихий солнечный день. Громких слов никто не говорил. Прощание было очень тяжелым. Все словно предчувствовали, что видят отцов в последний раз»[18].
Когда прозвучала команда, часть бойцов села в автобусы (их было несколько), другие в открытые машины «полуторки», многие уехали на поезде в Тулу, где ждали весь батальон[18].
Из Тулы в составе сводного истребительного отряда области сталиногорцы выехали в угрожаемые оккупацией немцами районы для эвакуации оборудования Плавского завода «Смычка» и зерна с Горбачевского элеватора. При возвращении в Тулу дружинники пригнали с собой большое количество свиней из совхоза «Федоровский» и сдали в заготовительные организации[4].
20-25 октября[5] сталиногорцы в составе сводного истребительного отряда и батальона 69-й бригады НКВД под командованием капитана В. Ф. Панизник[5] были направлены в район боевых действий — железнодорожных станций Черепеть, Збродово, населенных пунктов Васильевское, Рождествено[5] — для прикрытия отходивших частей 50-й армии. Здесь сталиногорский истребительный батальон, обороняя станцию Ханино, прикрывал важное направление на дальних подступах к городу оружейников — по новой железнодорожной линии Козельск—Тула немцы могли пройти к городу[4][12].
В обороне Тулы
27 октября 1941 года Сталиногорский истребительный батальон В. М. Доньшина влился в состав вновь сформированного Тульского рабочего полка (ТРП; командир — капитан А. П. Горшков, комиссар — Г. А. Агеев). Сталиногорцы вошли в состав 3-го батальона полка на правах взвода, командиром которого был назначен сержант В. М. Доньшин, политруком — А. В. Трацевский, старшиной — И. Н. Шишков, а командирами отделений — Н. И. Журило и С. Л. Улитин[4]. По оценке командира ТРП капитана А. П. Горшкова, В. М. Доньшин — умелый организатор и командир вновь сформированного из добровольцев-шахтеров Сталиногорского истребительного батальона[11].
Защитники Тулы в засаде, не позднее 25 ноября 1941 года. Источник30 октября — 2 ноября 1941 года в составе полка принимал участие в боях за Рогожинский поселок (южная окраина Тулы), на который наступал передовой отряд немецкой 2-й танковой армии Г. Гудериана (боевая группа полковника Г. Эбербаха). Бои носили ожесточенный характер, однако попытка овладеть городом сходу не удалась. По советским данным, только 30 октября защитниками Тулы было отбито 4 танковые атаки (по 20-50 танков и от роты до батальона мотопехоты)[6][7].
По оценке краеведа А. Н. Лепехина, в то утро 30 октября позиции Тульского рабочего полка (ТРП) атаковала самая мощная немецкая группировка в 34 танка с пехотой: «2-й батальон ТРП без противотанковых средств, не прикрытый ничем стоял на пути немецких танков, которые шутя захватили всю Европу и успешно громили танковые дивизии и войска Красной армии... Что должны были чувствовать люди, которые никогда ранее не сталкивались с таким грохотом, когда, не то что укрытие, вся земля ходуном ходит, а грохот стоит такой, что человеческий голос совсем не слышен, кричи — не кричи»[8].
В ходе первой танковой атаки в 8:00 2-й батальон ТРП, который находился на острие удара, оставил свои позиции в Рогожинском поселке, понеся следующие потери: убиты 30 чел., ранено — 50 чел.[9], часть ополченцев попала в плен, а многие разбежались по домам[31]. По некоторым сведениям, 3-й батальон, в том числе и взвод сталиногорцев, был выведен в резерв, заняв вторую линию обороны, и огнем из пулеметов и винтовок стал поддерживать 2-й батальон, прикрывая его отход на новые позиции[4]. Однако согласно докладу начальника Южного боевого участка г. Тулы Героя Советского Союза майора И. Я. Кравченко, Тульский рабочий полк «был рассеян и бежал в неизвестном направлении, после чего [немецкие] танки и мотопехота прорвались к городу, и танки овладели парком Осоавиахима, подойдя вплотную к церкви, а 20 танков и до двух рот пехоты атаковали на шоссе из района Кирпичного завода. 2-й батальон 156-го стрелкового полка НКВД, который также, оставив позиции, начал поспешно отступать»[6].
Сложилась критическая ситуация, которую командованию Южного боевого участка г. Тулы удалось переломить исключительно решительными мерами, в результате которых «было уничтожено 5 танков противника, полностью отрезана пехота от танков и уничтожено до 50 чел. пехоты. После чего танки и пехота были отброшены на исходные рубежи в район Гостеевка-Ст. Басово и в район высоты 225.5. Противник, потеряв 8 танков подбитыми и сожжёнными и до 100 человек убитыми, отошёл за Кирп[ичный] завод в район Н. Басово. Положение на всём участке обороны было восстановлено»[6].
В числе 15 бойцов Тульского рабочего полка, награжденных за оборону Тулы орденами и медалями, приказом ВС Западного фронта № 063 от 22 января 1942 года были награждены сандружинница К. А. Чурляева и боец В. М. Грызлов из г. Сталиногорска.
Гейнц Гудериан, вспоминая первые бои у Тулы, отмечал, что попытка сразу взять город окончилась провалом, столкнувшись с «сильной противотанковой и противовоздушной обороной». При этом, по его словам, немецкие войска «понесли значительные потери в танках и офицерском составе»[14].
При освобождении Калуги
После снятия блокады Тулы и советского контрнаступления под Москвой В. М. Доньшин воевал в составе Тульского рабочего полка при освобождении Калуги. По воспоминаниям генерала-полковника П. А. Белов, «еще 16 декабря из состава 50-й армии генерала Болдина была образована подвижная группа под командованием генерала В. С. Попова. В ее состав вошли 112-я танковая и 31-я кавалерийская дивизии, два полка 154-й стрелковой дивизии, Тульский рабочий полк, 131-й танковый батальон, две батареи гвардейского минометного дивизиона и другие подразделения. Эта группа быстро вышла к Калуге и утром 21 декабря с трех сторон повела наступление на город»[20].
Старшина ТРП Григорий Аверьянович Дидов свидетельствует: «Полк в это время имел на вооружении 7-8 станковых пулеметов, ручных пулеметов — 25, минометов не было, а рядовой состав был вооружен только винтовками. В ночь на 21 декабря получили задание двигаться на Калугу по Одоевскому шоссе...»[23]
Боевые действия войск 50-й армии при освобождении Калуги.
Тульский рабочий полк в составе группы генерала Попова на карте не обозначен.
Источник: отчетная карта 50-й армии 28.11 — 31.12.1941 г. (ЦАМО)
Генерал-полковник П. А. Белов продолжает: «Советские войска ворвались на окраину Калуги, но встретили яростное сопротивление врага. На усиление гарнизона фашисты перебросили из Можайска части 20-й танковой дивизии. Группа генерала Попова вскоре была окружена превосходящим противником и отрезана от своих. Начались затяжные уличные бои, продолжавшиеся несколько дней. Тем временем к городу приблизились главные силы 50-й армии. Но и они не смогли с ходу освободить город, так как гарнизон немцев значительно возрос и сопротивлялся отчаянно»[20].
Только 31 декабря 1941 года Калуга была освобождена от немецких войск. По воспоминаниям командира санитарного подразделения ТРП Александры Петровны Абысовой, «очень сильные бои пришлось вести полку, начиная с Калуги, мы первыми вошли в Калугу, первыми заняли Московский вокзал. А существовал такой порядок, кто первый вошел в город, тот является хозяином города и несет гарнизонную службу в течение 12 дней. Мы установили там советские порядки. Немцы в Калуге уже пустили ликероводочный завод, и после отступления немцев, население бросилось на грабеж. Мы взяли на себя охрану заводов и уцелевших складов, а также нам досталось много трофейного имущества. Встречали мы и предателей, одетых в нашу форму, сообщали в НКВД, которое установив виновность — расстреливала»[22].
 
1) В сквере Ленина советские бойцы, вошедшие в Калугу, увидели немецкое кладбище. После освобождения Калуги тела были перезахоронены. Но не все — останки были найдены при реконструкции сквера в 2009 году.
2) «Kaluga» — скоро латиница на указателе заменится родной кириллицей, декабрь 1941 года, улица Смоленская, перед освобождением города.
Источник: Калуга 24
Ветеран Тульского рабочего полка И. П. Исаев вспоминал, что в боях за город Калугу отличились многие бойцы и командиры Тульского рабочего полка, в том числе командиры отделений сталиногорцы В. М. Доньшин, Н. И. Журило, пулеметчик Зюлькин, бойцы Короб, Зеленцов и др.[21]
При переформирования полка 1 января 1942 года сержант В. М. Доньшин был назначен командиром 2-го взвода 1-й роты 1-го батальона[10].
Последний бой на юхновском направлении
В январе 1942 года Тульский рабочий полк наступал от Калуги по территории современной Калужской области в общем наступлении на Юхнов. По воспоминаниям И. П. Исаева, «много воинов потерял наш полк на обороне Тулы и при освобождении Калуги. Но бои за Юхнов, начавшиеся на дальних подступах к нему (в деревнях Матово, Машкино, Рындино, Малеевка [в других источниках также — Маляевка], Феники [Фенинка], Внуково, Утешево) оказались еще более кровопролитными. Особенно ожесточенное сопротивление фашисты оказали, когда полк вступил в бой по освобождению трех близко расположенных друг от друга деревень — Рындино, Малеевка и Феники»[24].
Согласно политдонесению комиссара ТРП И. Я. Богомолова в политотдел 50-й армии, в ночь под 14 января 1-й батальон, в котором командовал взводом сержант В. М. Доньшин, получил задачу занять селения Маляевку и Рындино (Бабынского района Тульской области). После соответствующей подготовки и проведенной беседы с бойцами батальон перешел в наступление и в 2:00 14 января занял селение Маляевку (ныне не существует в Дзержинском районе Калужской области в 1 км к востоку от д.Рындино). Затем в течение дня противник предпринимал ряд контратак, но Маляевка неизменно удерживалась бойцами Тульского рабочего полка. 17 января в 6:00 1-й батальон в составе одной роты после короткого боя занял селения Рындино, Буланцево и Городище[25].
По воспоминаниям старшины ТРП Г. А. Дидова, «когда мы вошли в Рындино и Малявино, они представляли собой жуткую картину. В этих деревнях было все сожжено, много убитых из местных жителей, над многими издевались — отрезаны носы, уши. Такие же зверства наблюдались и в Калуге, где также было обнаружено огромное количество трупов, т.е. отношение к населению было зверское»[23]. Отходя, немцы сжигали дома (Рындино, Щуплово и ряд других населенных пунктов), а в Рындино в ряде домов сгорели их жители — старики, женщины, дети — 20 человек[25].
По свидетельству очевидца и участника боев за эти три деревни Леонида Моисеева, В. М. Доньшин поднимал в атаку своих бойцов, первым шел на врага. То его видели за пулеметом, меткими очередями разящего немецких автоматчиков, то за противотанковым ружьем вместо погибшего бойца. Командир сам вытаскивал раненных из-под обстрела, сам оказывал первую медицинскую помощь[18].
В бою 17 января[5] (по другим источникам[16][17] — 14 января) 1942 года в бою за деревни Рындино, Маляевка Бабынского района Тульской области (ныне не существует в Дзержинском районе Калужской области в 1 км к востоку от д. Рындино) командир взвода сержант В. М. Доньшин погиб[13][15]. Первоначально похоронен в д. Маляевке[16].
Фрагмент советской отчетной карты Западного фронта на середину января 1942 года.
В центре — Рындино, Маляевка, Фенинка.
Боевые действия Тульского рабочего полка на карте не обозначены.
Источник: Память народа
По воспоминаниям командира санитарного подразделения ТРП Александры Петровны Абысовой, «после Калуги большой бой мы вели у деревни Рындино, Тульской области Бобылинский район, там много наших товарищей потеряли. В братскую могилу было положено 64 чел., эвакуировано 78 чел. раненых, большая часть из них тяжело раненых»[22]. Командование Тульского рабочего полка организовало похороны 18 и 19 января в братскую могилу при селении Маляевка[25].
В 1955 году перезахоронен в братскую могилу в селе Стрельня Бабынинского района Калужской области вместе с другими бойцами Тульского рабочего полка, погибшими в районе Маляевки[32].
 
Братская могила в с. Стрельня Бабынинского района Калужской области Возникла в 1942 году на месте захоронения воинов, умерших от ран в госпитале, размещавшемся в Стрельнинской школе. В послевоенные годы сюда был перезахоронен прах солдат и офицеров, погибших в окрестных деревнях, в том числе в Маляевке. Всего в могиле захоронены 93 солдата и офицера. В списке под № 11 — В. М. Доньшин.
Фото: Портал органов власти Калужской области
Семья, личная жизнь
Родители — из крестьян-бедняков. Отец Михаил участвовал в Первой мировой войне, в 1914 году пропал без вести. Мать умерла в 1921 году[34].
Жена — Пелагея Ивановна Доньшина[33]. В семье Доньшиных родились и выросли трое детей: дочь Галина, сыновья Анатолий и Александр[18].
Когда немцы подошли к Сталиногорску, семья Доньшиных выехала в деревню на родину отца в Саратовскую область. В Узловой поезд бомбили немецкие самолеты. Добирались два месяца пешком, питались, чем придется. Там в деревне и получили «похоронку» на отца, которую в письме переслали соседи из Сталиногорска. «Похоронка» потом потерялась, место его захоронения неизвестны в семье и поныне[18]. После войны жена Василия Михайловича и ее дети пытались отыскать могилу отца, но это оказалось невозможным[18].
В 1978 году Пелагея Ивановна Доньшина проживала в поселке Гипсовый[33].
По воспоминаниям дочери Галины Васильевны и сына Анатолия Васильевича, отец был по-военному стройным, подтянутым, энергичным. К нему постоянно приходили и сослуживцы, и просто соседи. Был общителен и отзывчив на чужую беду. Им запомнилось его открытое лицо, добрые глаза и копна темных вьющихся волос[18].
Василий Михайлович увлекался рыбалкой. Вместе с другими сотрудниками милиции часто выезжал ловить рыбу. Иногда он брал с собою сына Анатолия. Рыбы было много, и ловили ее в ту пору просто руками. Варили уху[18].
Память
Выражаю искреннюю благодарность работникам редакции газеты «Новомосковская правда», всем, кто принял участие в сборе материалов и подготовке статьи о моем отце — Василии Михайловиче Доньшине, командире Сталиногорского истребительного батальона («железного» батальона, состоявшего из бойцов-шахтеров).
Горжусь, что отец был достойным представителем того героического поколения, с оружием в руках отстаивал Советскую власть и отдал за это свою жизнь.
— А. В. Доньшин, сын командира[19].
11 декабря 2012 года по инициативе бывших сотрудников Подмосковного научно-исследовательского угольного института Юрия Наливайко, Анатолия Гаврикова и Валентина Офицерова, городского Совета ветеранов на здании ОМВД России по г. Новомосковску (ул. Дзержинского, д. 19) установлена мемориальная доска В. М. Доньшину[26][27][28][29][5].
«Доньшин Василий Михайлович (1903-1942). Проходил службу в Сталиногорском городском отделе УНКВД по Тульской области. Сержант милиции, начальник паспортного стола. Погиб 17 января 1942 года. В годы Великой Отечественной войны командовал истребительным батальоном в составе Тульского рабочего полка при обороне г. Тула».
Фото: Ю. А. Титов.
На заглавном фото: Василий Михайлович Доньшин, не позднее 20 апреля 1939. РГАСПИ.
[1] Архивная справка ЦНИТО № 587 от 7 декабря 2005 года
[5] Предложение Главе муниципального образования г. Новомосковск Е. А. Козиной, начальнику ОВМД России по г. Новомосковску Е. Е. Емакову об установке памятной доске на здании ОВМД России по г. Новомосковску, 2012 год.
 
[9] Сражение за Тулу. / Сост. Лепехин А.Н. — Тула: Гриф и К, 2011. — С. 295. — 600 с. — со ссылкой на ГАУ ТО Госархив ТОАНИ, ф. 3039 оп.1, д.25.
[11] Приказано: выстоять! (Записки командира Тульского рабочего полка) / А. П. Горшков; лит. запись В. М. Карпия. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1985. — С. 30. — 223 с. — (Бессмертие).
[12] Приказано: выстоять! (Записки командира Тульского рабочего полка) / А. П. Горшков; лит. запись В. М. Карпия. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1985. — С. 65. — 223 с. — (Бессмертие).
[13] Приказано: выстоять! (Записки командира Тульского рабочего полка) / А. П. Горшков; лит. запись В. М. Карпия. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1985. — С. 219. — 223 с. — (Бессмертие).
[15] Исаев И. П. От Тулы до Кёнигсберга: воспоминания о боевых подвигах воинов Тульского рабочего полка. — Тула: Приокское книжное издательство, 1972. — С. 141-146. — 240 с.
[17] Справка к приказу № 0812/пог. об исключении из списков Красной армии 153 человек начальствующего состава, погибшего в боях против немецко-фашистских войск, 25 сентября 1942 года (ЦАМО, ф. 56, оп. 12220, д. 56, л.135). Примечание: в документе некорректно указано имя Владимир (правильно: Василий).
[19] Доньшин А. В. Спасибо за память и внимание // Новомосковская правда, [дата не установлена, не ранее марта 2000 года].
[20] Белов П. А. На запад! / За нами Москва / Литературная запись В. Д. Успенского. — М.: Воениздат, 1963. — С. 161. — 336 с. — (Военные мемуары). — Тираж 100 000 экз.
[21] Наливайко Ю. А. Командир «железного» батальона // Новомосковская правда, 17 марта 2000 года со ссылкой на: Исаев И. П. От Тулы до Кёнигсберга: воспоминания о боевых подвигах воинов Тульского рабочего полка. — Тула: Приокское книжное издательство, 1972. — 240 с.
[22] Лепёхин А. Н. Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники. Тула, 2014. — С. 175-176. — 240 с. со ссылкой на: ГАУ ТО, Госархив ТОАНИ, ф. 3039, оп. 1, д. 56. Беседа с Абысовой (Сосковой) Александрой Петровной, 24 июня 1942 года.
[23] Лепёхин А. Н. Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники. Тула, 2014. — С. 174. — 240 с. со ссылкой на: ГАУ ТО, Госархив ТОАНИ, ф. 3039, оп. 1, д. 56. Беседа с Дидовым Григорием Аверьяновичем, старшиной ТРП, 24 июня 1942 года.
[24] Лепёхин А. Н. Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники. Тула, 2014. — С. 163. — 240 с. со ссылкой на: Исаев И. П. От Тулы до Кёнигсберга: воспоминания о боевых подвигах воинов Тульского рабочего полка. — Тула: Приокское книжное издательство, 1972. — С. 140-142. — 240 с.
[25] Лепёхин А. Н. Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники. Тула, 2014. — С. 167-169. — 240 с. со ссылкой на: ГАУ ТО, ф. П-177, оп. 8, д. 53, л.91-92.
[30] Из письма Ю. А. Наливайко «Хроника увековечивания имени командира сталиногорского истребительного батальона № 2 Василия Михайловича Доньшина», 1 января 2013 года.
[31] См. например, воспоминания командира роты 2-го Зареченского батальона Тульского рабочего полка Туркина, 5 февраля 1942 года (опубликованы в сборнике Лепёхин А. Н. Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники. Тула, 2014. — С. 170-172. — 240 с. со ссылкой на: ГАУ ТО, Госархив ТОАНИ, ф. 3039, оп. 1, д. 55, л.36. Зареченский (2-й батальон ТРП). Командир роты Туркин):
29 октября [1941 года] ротой было получено станковый пулемет — один, две штуки противотанковых винтовок и тут же поздно вечером были назначены пулеметчик и противотанковое отделение, которое приступило приводить их в порядок, знакомиться с ними и изучать их материальную часть.
30 октября, примерно в 6-6:30 утра мною был получен приказ: немедленно роту развернуть и занять ранее указанные ОП [огневые позиции] в окопах...
Не прошло и 15-20 мин, как бойцы заняли свои места, как на противоположной стороне лощины из-за кирп[ичного] з[аво]да появились фашистские танки, которые как только остановились на той стороне лощины, открыли ураганный огонь из пулеметов и минометов по нашим окопам.
Бойцы, которые находились со мной сначала немного струсили. А потом осмотрелись, стали действовать уже смелее и решительнее.
Остановив на месте танки, немцы вышли из машин, по-видимому для рекогносцировки местности, ибо они прекрасно перед собой видят, что впереди их вырыты противотанковые траншеи и ехать нельзя дальше. Бойцы моей роты открыли оружейный огонь по немцам и по танкам, немцы быстро бросились обратно к машинам, но через некоторое время снова отходили от своих танков, стараясь спуститься вниз в лощину, осмотреть насколько глубока противотанковая траншея и смогут ли пройти машины, но каждый раз, как только немцы отходили от машины, бойцы моей роты снова открывали огонь по фашистам и они вынуждены были снова бежать к машинам и прятаться в них.
Так продолжалось примерно до 10.30-11.00 дня, т.е. до тех пор пока немцы по-видимому освирепели, как звери, сели в машины и двинулись в нашу сторону, продолжая вести не меньший огонь по нашим окопам. Противотанковые траншеи оказались незаконченными, танки, легко их преодолев, стали продвигаться к нашим окопам. Соседние роты, расположенные слева и справа от меня уже отошли (т.е. 2-я и 3-я роты). Я со своей ротой продолжал оставаться в окопах, т.к. отойти было невозможно, пути отхода из окопов сделаны не были, а вылезти из окопа тоже нельзя, потому что немцы ведут ураганный огонь, и решил вести бой до последнего — что будет, стреляя до тех пор, пока немцы на своих танках не взошли к нам в тыл и в упор разрезали линию обороны моей роты, т.е. отделили 1-й от 2-го и 3-го взвода, так как дорога ведущая от Кирп[ичного] з[аво]да в центр поселка как раз рассекала линию обороны пополам. Связь с 2-м и 3-м взводами было прервалась.
Три немецких танка свернули в расположение моего 1-го взвода, вот уже остается 20-25 м. Бойцы спрашивают:
Товарищ командир, неужели нам пришла смерть?
— отвечаю, что нет, это еще не смерть, а пока не поздно, быстро закопайте оружие, патроны, и др. важные документы здесь на дне окопа. Танки уже рядом, один остановился, высунулась фашистская морда, наставил пулемет и кричит:
Рус, выходи!
Стали выходить из окопов, огонь прекратился, спрашиваем куда идти. Показывают в сторону центра поселка. Два бойца, начальник штаба тов. Сахаров и тов. Савцов, спрашивают, что мы уйдем, говорю идите и бегите, а сам остаюсь с товарищами. С той целью чтобы вывести их из плена.
Со мной осталось примерно 13-15 чел. по прибытии на место куда указали, немцы сразу отобрали у троих часы: у тов. Атараева политрук 1 взв, Титова, Редкова. У тов. Атараева сняли резиновые сапоги, после этого смотрю немцы на нас не обращают внимания и мы им вроде не нужны.
Говорю тов. Титову, Атараеву пошли на утек, — отвечают:
Нет, я боюсь.
— так ответили и другие, прошло 10-15 мин немцы собирают нас и часть гражданского населения, сажают в сарай и закрывают, народу в сарае человек 45-50, теснота невозможная. Вдруг падает снаряд, дом хозяина сарая взлетает на воздух, не прошло 15-20 мин, как падает 2-й, примерно 10-15 м от сарая, наш сарай разваливается пополам, в сарае стон, убиты тов. Титов, Атараев, Редков, ранены тов. Воронцов, Матвеев. Даю команду:
Разойтись по укрытиям от осколков
— разошлись. Немцы это заметили, снова собрали в кучу в центре поселка, где главным образом стояли их танки, подсчитал стоят 48 танков и 17-18 автомашин. Снаряды рвутся почти в самой гуще танков.
Даю команду тихонько, потому что рядом стоят немецкие офицеры, уйти во двор, в укрытие угольного дома. Взошли, посмотрел под домом подвал, вошли в подвал, посмотрел в слуховое окно, немцы пошли и побежали разводить танки и машины, вижу им не до нас, потому что от нашей артиллерии им становится жарко. Выхожу из подвала, калитку на крючок и спрашиваю:
Кто согласен идти со мной?
Некоторые согласились, человек 11-13, но пошло всего 6-7 чел., а всего было со мной в подвале 16-17 чел.
Из 6-7 чел. пошедших со мной убили 2, ранены один в ногу, один в плечо и я был ранен в голову еще стоя в окопах, рана ноет, подстреленный отстает, говорю:
Крепись, сейчас выскочим на свободу.
До конца поселка проскочили по задворкам, по усадьбам, немцы не заметили, и не видели, по-видимому считали, что мы сидим еще в подвале в угольном доме, но от конца домов до лощины просмотрел метров 25-30, лощина идущая от Всесвятского кладбища, немцы заметили, открыли пулеметную стрельбу по нам, но прошло благополучно, в лощину мы спустились все живы и здоровы. Направились в сторону Воронежского шоссе, вышли на ул. Свердлова, стоит наша артиллерия, рассказал, в чем дело, дал сведения командиру арт[иллерийской] батареи численность и место расположение немецких танков.
Спросил, где находится перевязочный пункт, мне ответили и направил на перевязочный пункт в Пролетарский райком, там был перевязочный пункт, перевязали раны мне и моим товарищам. Попросился домой — но отпускают, говорят, что мы вас отправим в госпиталь в Тамбов.
5 февраля 1942 г.
ГАУ ТО, Госархив ТОАНИ, ф. 3039, оп. 1, д. 55, л. 36.
показать/скрыть полный текст
В отношении того, какой ценой далась героическая оборона г. Тулы, не менее познавательны воспоминания бывшего начальника штаба и командира 2-го батальона Тульского рабочего полка В. Н. Юрушкина, 3 февраля 1942 года (опубликованы в сборнике Лепёхин А. Н. Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники. Тула, 2014. — С. 172-174. — 240 с. со ссылкой на: ГАУ ТО, Госархив ТОАНИ, ф. 3039, оп. 1, д. 55. Беседа с бойцом ТРП Юрушкиным В. Н.):
27 октября [1941 года] к концу дня мы заняли рубеж обороны на южной стороне окраины Рогожинского пос[елка], расквартировали людей по домам, каждому взводу, роте дали точный участок обороны. Часов в 5 дня меня комбат Ведерников вызвал к себе и приказал принять должность НШ [начальника штаба] батальона.
Надо сказать, что с питанием у нас с первого дня было налажено хорошо. 28 октября нам выдали телогрейки и брюки, заменили все винтовки на полуавтоматы (СВТ), но беда состояла в том, что большинство не знало этой винтовки, а их надо было чистить и пристрелять. И этим делом мы занимались весь день 29 октября, хотя, к сожалению, результаты были плачевные.
К слову необходимо сказать, что на весь 2-й батальон нам дали 3 станковых пулемета, которые бойцы изучали в ночь на 30 октября, в то время когда Косая Гора уже была занята и было слышно рокот неприятельских танков. И 30 октября пулеметчики 3-й роты (косогорцы) вели огонь из пулемета, а у остальных дело не заладилось.
29 октября комиссар батальона Линяев приказал мне сходить в Зареченский райком и просить коммунистов, ибо кроме взвода зареченского МПВО, все остальные имели достаточное к[оличест]во коммунистов.
Я имел большой разговор с тов. Саратовым, который обещал всех коммунистов из МПВО прислать в рабочий полк. Но они так и не появились. Оказывается 30 октября утром выделенные коммунисты собрались в райкоме, но в полк не пошли, т.к. начался бой на окраине...
Около 8 часов утра от Кирпичного завода начался обстрел поселка танками. Мне удалось насчитать 26 танков, но товарищи говорят, что их было около 45. Огонь был ураганный артиллерийский, минометный. За танками шли автоматчики. Наш полк принял бой с танками не имея артиллерии, да и пулеметы работали с грехом пополам. Лишь мужество, любовь к Родине, к тов. Сталину, беспримерный героизм руководил товарищами.
И полк, лишь когда танки вплотную подошли к окопам, отстреливаясь стал отходить к Пионерскому парку и кладбищу. Коммунисту в бою показали себя как герои, как подлинные патриоты своей Родины. Комиссар полка Агеев (вечная ему память), комиссар роты тов. Туркин [его воспоминания приведены выше] и другие показали образы мужества, настоящими вожаками.
Плохо, что с самого вечера мы не слышали арт-огня нашей артиллерии, иначе немцам в поселке не бывать бы.
Итак мы отошли к ночи в 7-ю школу. Рано утром 31 октября 1941 года мы заняли рубеж обороны в Пионерском парке и под кладбищем.
И вот здесь мы многих не досчитались. Так от нашего батальона в 380 чел. осталось лишь 68 чел. А где остальные? И лишь много позднее, будучи раненым, мне товарищи, вернувшиеся из окружения рассказали, что в плен попало немного, убитых была также немного, значит многие просто разбежались по домам. Некоторые товарищи по сложившимся обстоятельствам боя вынуждены были остаться в плену, их немецкие солдаты обыскав отправили на Кирпичный завод, а уж оттуда не желавшие попасть в кабалу ночью же ушли и через 4-6 дней вернулись в Тулу окружными путями. Это тт. Добрынин, Карпинский и др., которые в бою неплохо постреляли. Есть все основания что тов. Добрынин убил двух немецких гадов...
2 ноября утром нас передали войсковой части, расположенной около ОТУ и мы должны были идти в атаку за танками, но танки почему-то не были. Фашисты нащупали наше расположение и начали обстрел из минометов. За день было ранено около 80 чел., из них двое умерло. Это командир взвода коммунист Комаров, которого я лично похоронил в поселке и ком-р роты 1-го бат-на Гудков.
Около 5 часов дня 2 ноября меня ранило осколками миномета в лицо и спину и с сего числа я выбыл из Рабочего полка.
Если бы наш полк был организован раньше, товарищи потренировались бы и таких потерь полк не имел бы и все же, несмотря на это бойцы рабочего полка грудью отстаивали подступы к г. Туле.
Бывший нач. штаба и комбат-2 Тульского рабочего полка В. Н. Юрушкин
3 февраля 1942 г.
ГАУ ТО Госархив ТО АНИ, ф. 3039, оп. 1, д. 55
показать/скрыть полный текст
[34] Регистрационный бланк члена ВКП(б) на выдачу партбилета № 2603300 от 20 апреля 1939 года взамен кандидатской карточки № 0154118. РГАСПИ.
 
|
