После того, как Рязань начали бомбить, в первых числах октября [1941 года] я сам пошел в военкомат. Но там мне сказали, чтобы не мешал работать и когда дойдет очередь, мне пришлют повестку.
...
[В феврале 1942 года] я и еще двое ребят попали в 788 полк [214-й стрелковой дивизии]. В конце концов, я попал во взвод ПТР (противотанковых ружей), кажется, 1-й роты. Прошло около месяца, потом нас подняли по тревоге, погрузили в эшелон товарных вагонов с двухэтажными нарами и с печкой-буржуйкой в центре вагона, с чем я уже был знаком... Куда нас везли, никто нам не говорил, однако было ясно, что едем на Запад, в сторону фронта.
...
Поздним вечером приехали на станцию Узловую и начали разгрузку. Когда начало светать нас построили и повели, как нам сказали, к месту новой дислокации. Мы шли и с интересом разглядывали окрестности: сгоревшие и разрушенные деревни и поселки, с торчащими отдельными трубами, полуразрушенные окопы, попадались даже разбитые артиллерийские орудия и подбитые немецкие и наши танки. Все свидетельствовало о недавних ожесточенных боях.
Привели нас в небольшой полуразрушенный городок. Местных жителей там было очень мало. Назывался он Сталиногорск.
Помнится, там было два Сталиногорска, первый и второй. Потом мы совершали марши между ними. А в каком из них мы обосновались, в первом или во втором, я точно не помню.
Разместились в уцелевших домах. Никаких удобств там конечно не было. Спали на полу, подстелив шинель и ею же укрываясь. Питались у полевой кухни из котелков.
После того, как мы разместились, пришел командир роты и объяснил, что наша дивизия, пополнила другие дивизии, которые образуют второй эшелон Западного фронта, что в ближайшее время мы получим настоящее оружие, и будем совершенствовать свою боевую подготовку. Правда, о фронте в наших местах ничего не напоминало, кроме того, что несколько раз прилетали немецкие самолеты, бомбили и обстреливали из пулеметов наш район. Лично я не видел, но говорили, что были убитые и раненые.
Вскоре мы, действительно, получили настоящее оружие, которым нас обеспечили, как говорили наши командиры, тульские рабочие.
Вручали нам оружие на торжественном митинге. Присутствовали там даже немногочисленные местные жители. Нас наставляли содержать оружие в чистоте и порядке. Нашему взводу вручили противотанковые ружья (ПТР) системы Дегтярева. Потом их поменяли на ружья системы Симонова. Меня назначили первым номером, а вторым номером был парень, молодой еврей которого звали Сашей, его фамилию сейчас точно я не вспомню. Кроме ружей, нам выдали по две патронные сумки на расчет. Я не помню, сколько в этих сумках помещалось патронов, но хорошо помню, что сумки были довольно тяжелые.
Мы тогда долго не могли решить, как нам лучше все это носить.
Сначала мы каждый вешали на себя по сумке и вдвоем несли на плечах ружье. Потом попробовали другой вариант. Один вешал на себя обе сумки, а второй нес ружье. Потом менялись.
С получением оружия все наши учения усложнились. Во-первых, во время переходов и марш-бросков стало просто, физически много тяжелей. Во-вторых, каждый день надо было чистить оружие. С другой стороны стало интереснее, так как начали проводить боевые стрельбы по-настоящему. Стреляли по мишеням и по подбитым танкам. Когда удавалось достать бутылки с горючей смесью или просто с бензином, то эти бутылки ставили на танк и при попадании в бутылку, жидкость воспламенялось, возникало пламя, и создавалась приятная иллюзия подбитого танка.
Кроме просто стрельб по мишеням и подбитым танкам, регулярно проводились тактические учения с боевыми стрельбами. Все эти учения сопровождались рытьем разных окопов и траншей.
В общем, когда заканчивался день и мы наскоро поужинав, заваливались спать, то не испытывали никаких неудобств от того, что ложились на шинель, укрывались шинелью, а, вместо подушки, подкладывали под голову «сидор», так назывался вещевой мешок.
Я не помню, чтобы тогда снились какие-нибудь сны.
Так пролетали день за днем. Однажды нам объявили, что нашей дивизии предстоят большие двухсторонние учебные бои с соседней дивизией. А после этих учений нам обещали трехдневный отдых.
Вскоре такие учения действительно начались и продолжались около трех суток. Учения сопровождались рытьем окопов полного профиля, отражением атак, контратаками, марш-броском для обхода «противника», прорывом его обороны с форсированием реки, и преследованием его.
Во время этих учений я, и не только я, научился спать на ходу. Ты спишь, а ноги идут. И не просто идут, а несут тебя с полной боевой выкладкой. Позже на фронте такое повторялось неоднократно. Закончились учения вечером в районе одного из Сталиногорска, а наше расположение было в другом и нам пришлось совершить еще один марш.
...
В начале июля 1942 года 214-я стрелковая дивизия была переброшена на фронт под Сталинград...
Источник: Новаковский Владимир Маркович // «Я помню» Воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны, 9.10.2008. | 
