51-й отдельный танковый батальон (в/ч 2535) сформирован в 1938 году как 217-й отдельный танковый батальон. Входил в состав 30-й химической танковой бригады и размещался в Спасском монастыре города Ярославля. Батальон был вооружен телетанками ТТ-26 с ТОЗ-VI[9] (ТОС-6; ТОС — техника особой секретности; усовершенствованный образец телемеханической аппаратуры, созданный в 1937 году в НИИ № 20 под руководством инженера Свиршевского).
По сведениям исследователя бронетехники периода Второй мировой войны Юрия Пашолока, всего на разработку и производство телетанков была потрачена сумма более чем 100 миллионов рублей, в итоге выпущено 75 групп телемеханических машин, из которых сформировали два батальона телетанков (51-й и 217-й). Машины первой серии имели индекс ТТ-26/ТУ-26, машины второй серии ТТ-131/ТУ-132. Отличались они тем, что ТТ-131 изготовлялся из ХТ-130, а также имел оборудование модели ТОС-8. Один комплект ТОС-6 обходился в 175 тысяч рублей, что дороже двух Т-26 (его цена составляла 80 тысяч рублей)[7].
Командование Красной армии уделяло большое значение развитию дистанционно управляемых танков, для подготовки экипажей которых было создано специальное учебное заведение — Ульяновское училище особой техники (ныне Ульяновское высшее военное инженерное училище связи).
Зимой 1939-40 годов телемеханическая группа из состава 217-го отдельного танкового батальона принимала участие в боях на Карельском перешейке[7]. За время боевых действий было выведено из строя 42 танка (6 безвозвратно, 21 отправили на капремонт, 15 восстановлено силами батальона)[9].
 
Телетанк ТТ-26 (он же ТОС-6; ТОС — техника особой секретности), вид спереди и сзади.
Источник: Юрий Пашолок
В связи с начавшимся летом 1940 года формированием в Красной армии механизированных корпусов в июне-августе 1940 года 30-я химическая танковая бригада была расформирована. 217-й батальон телетанков должен был поступить в 14-ю танковую дивизию, однако в ноябре 1940 года был обращен на формирование 51-го танкового батальона 24-й легкотанковой бригады (2-го формирования), дислоцировавшейся первоначально в Идрице, а затем в Горьком. Несмотря на это, в конечном итоге, батальон остался отдельным в Московском военном округе[9].
51-й отдельный танковый батальон дислоцировался в Мытищах (Московский военный округ) и служил базой НИИ № 20 для разработки и испытаний новых типов спецаппаратуры[1]. Батальон содержался по штату № 10/992[9].
Слева — ТУ-26 (танк управления), справа — ТТ-26 (управляемый танк).
Но во время битвы за Москву оборудование сняли, посадили экипажи, и бывшие танки управления пошли в бой.
Источник: Телетанки СССР Второй мировой // Военное обозрение, 31 января 2013.
Командир — капитан Лебедев, военный комиссар — старший политрук Малыгин, начальник штаба — старший лейтенант Лазаренко[6]. На 7 июля 1941 года в 51 отб находился 31 ТУ-26, 28 огнеметных ТТ-26 и один танк командования.
Переброска в Рязань
В связи с приближением немецких войск к Москве 51-й отдельный танковый батальон был передислоцирован в Рязань. Согласно агентурным сведениям немецкой разведки, по состоянию на 23 ноября 1941 года в Рязани находился «секретный танковый батальон», на вооружение которого стояли танки, внешне схожие с Т-26. Но на самом деле это были танки с дистанционным управлением. Военнослужащий этого танкового батальона[14] рассказал немецкому агенту Жданову, что переброска в Рязань проводилась в условиях строгой секретности, большей частью по ночам. Отдельные военнослужащие данного батальона задействовались для строжайшей круглосуточной охраны. При передислокации в дневное время суток в целях маскировки и сокрытия способов дистанционного управления танки управлялись экипажами[12].
Применение: такой танк дистанционно управляется с наблюдательного пункта или из другого танка. Задачи: вклинение в колоны противника. При обстреле танк останавливается и при скоплении вокруг него войск противника подрывается. Радиус поражения от 4 до 500 м.[12]. Немецкий агент Жданов также выяснил, что единственным уязвимым местом дистанционно управляемого танка являются гусеницы, после повреждения которых танк останавливается. Управление подрывом танка осуществляется при помощи беспроводного прибора из командирской машины или из наблюдательного пункта. Кроме того, танк можно останавливать и другим способом: в задней его части находится хорошо видимый рычаг, при помощи которого танк можно остановить. Похожим рычагом также отключается сигнал на подрывной заряд[13].
В качестве примера агентом изложен следующий случай. Во время учений один солдат сидел в танке и один офицер следовал за танком пешком. Дистанционно управляемый танк был направлен на дом. Когда танк не изменил нужное направление движения, офицер запрыгнул на него и привел в действие рычаг, после танк остановился[13].
Согласно допросу водителя-механика сержанта Василия Лубинец, попавшего в немецкий плен и допрошенного в Горлово в разведотделе 10-й моторизованной пехотной дивизии вермахта 6 декабря 1941 года, танковые экипажи батальона состояли из особо пригодных специалистов: радиотехники, спецы по точным приборам. Настроение личного состава было не плохим, очень сильный надзор комиссаров[21].
51-й отдельный танковый батальон состоял из трех танковых рот и одной ротной мастерской, и располагал 75 танками, из которых примерно половина телеуправляемые танки, а другая половина — танки с устройствами для дистанционного управления. В каждой танковой роте по 3 взвода, в каждом взводе на вооружении стоят 6-8 танков Т-26 (в документе указаны как «9-тонные танки»). Один телетанк и один танк управления составляют группу. Телетанки вооружены собственным стационарным пулеметом, огнеметами и распылителями ядовитых веществ. На танках управления одно 45 мм орудие и один пулемет[21].
В. И. Морозов, УПК ЦАМО По воспоминаниям механика-водителя В. И. Морозова, на танках Т-26 было установлено «совершенно секретное оборудование, позволяющее управлять другим танком по радио. Они могли в критический момент использоваться как обычные танки». В дальнейшем уроженец села Виленки Михайловского района В. И. Морозов лично принимал участие в боях за Михайлов на одном из таких танков[23][24].
Исследователь бронетехники Юрий Пашолок отмечает, что поскольку ТТ-26 изначально создавался для работы телемеханического оборудования, условия работы единственного номера расчета башни весьма сложные. Откровенно говоря, в башне ТТ-26 неудобно. Командир/наводчик стоял по центру боевого отделения, работать механизмами наводки оказалось тяжело. Экипаж сидел внутри на марше, а в бою снимал спаренный пулемет и отгонял «любопытных». В огнеметных ТТ-26 был всего один бак для огнесмеси. Размещался он в левом заднем углу боевого отделения. Это создавало дополнительные неудобства для командира. Судя по всему, это тот же 400-литровый бак, что стоял на ХТ-26. Хватало его для произведения 40 выстрелов на дистанцию 30-35 метров[7].
Согласно немецким разведывательным данным, в боях данное танковое подразделение еще не участвовало. Изначально батальон должен был быть введен в бой из Рязани, однако согласно приказу, отменяющему предыдущий, теперь перебрасывается в Куйбышев (ныне Самара) 23-25 ноября[12][14].
О дальнейшей судьбе 51-го отдельного танкового батальона 24 ноября 1941 года генерал-лейтенант танковых войск Федоренко направил наркому обороны Сталину следующее донесение:[1]
«Секретарь Рязанского обкома сообщил мне, что противник занял Михайлов и продолжает наступление на Рязань. Со своей стороны считаю необходимым направить в район Рязань 23-й дивизион бронепоездов, находящийся в резерве в Москве. Кроме того, на станции Рязань стоит железнодорожный эшелон с погруженным батальоном телетанков в количестве 62 штуки, надлежащих отправке в Сызрань.
Из числа 62 танков 32 Т-26 пушечных с 45-мм орудиями со спецаппаратурой [речь идет о танках управления], которые при крайнем только случае можно разгрузить и оставить для обороны г. Рязань, а остальные телетанки отправить по назначению. По данному вопросу прошу Вашего решения».
Согласно допросу военнопленного сержанта Василия Лубинец, 30 ноября 1941 года батальон должны были перебросить в тыл. Все танки уже были погружены, оставались еще только бронетранспортеры для личного состава. Однако в тот же день было приказано разгрузить танки управления, а в тыл отправлены только телетанки. Батальон, в котором теперь около 37 танков, одной ротой находился в Стенькино по дороге в Михайлов, одной ротой на дороге на Москву у Дягилево (где находится аэродром), и одной ротой в направлении Ряжска, примерно в 7 км от города, на железнодорожной линии. Штаб находился в Рязани[21].
Первый штурм Михайлова 29-30 ноября 1941 года
Танковая рота в Стенькино, прежде всего, вела разведку в направлении Михайлова[21], который с 24 ноября был занят частями 10-й моторизованной пехотной дивизии вермахта. 27 ноября штаб группы обороны Рязани получил сведения, что часть немецких войск убыла из Михайлова под Каширу, где начала наступать конно-механизированная группа генерала П.А. Белова, и приказал занять всего лишь одной усиленной разведгруппой с танками, как полагали, временно опустевший город[22].
29-30 ноября 1941 года совместно с 17-й танковой бригадой и курсантами Владимирского пехотного училища 51-й отдельный танковый батальон также вел бои на подступах к Михайлову. В сражении у Поярково были задействованы около 8 танков танковой роты из Стенькино, а также 10 танков 17-й танковой бригады. При этом из состава батальона один танк сгорел и два танка получили множественные пробоины[21]. В этом бою погиб командир взвода младший лейтенант Ф. М. Иванов[6]. Отбить Михайлов не удалось, в том числе, из-за приказа Западного фронта о передислокации 17-й танковой бригады к Москве на более угрожаемое направление[22].
Освобождение Михайлова
Перед началом советского контрнаступления под Москвой 51-й отдельный танковый батальон был придан 330-й стрелковой дивизии 10-й армии[2][3][11]. В декабре 1941 года его машины участвовали в освобождении городов Михайлова и Сталиногорска-1 как обычные линейные и огнеметные танки. Других танковых частей в 10-й армии не было. В составе Действующей армии с 25 ноября 1941 года по 15 января 1942 года.
Положение 51 отб, приданного 330 сд, в районе г. Михайлов на 8 декабря 1941 года.
Фрагмент рабочей карты штаба 10-й армии, «Память народа» (ЦАМО, ф. 466, оп. 5866, д. 606)
Танки 51-го отдельного танкового батальона непосредственно участвовали в штурме Михайлова в ночь с 6 на 7 декабря 1941 года (по другим не вполне корректным сведениям — батальон из-за отказа матчасти не смог принять участие[8][11]). Приказом штаба 330-й стрелковой дивизии № 17 от 06.12.1941 01:00 группы танков были приданы всем трем стрелковым полкам 330-й стрелковой дивизии для штурма Михайлова Рязанской области[20]. В частности, одной их этих групп танков ставилась следующая задача:
«[...] 2. 330 сд, уничтожив группы прикрытия противника, выходит на рубеж Воронка, Городецкие Выселки, к 6.00 6.12.41. с задачей последующего наступления на северную и северо-западную окраины Михайлов во взаимодействии с 328 сд. [...]
4. 1111 сп без 1 сб со 2/890 ап (без одной батареи), со 2/607 ОСБ, с группой танков 61 ОТБ [правильно: 51 отб], следуя по маршруту Плахино, Липки, Совхоз Победа, к 6.00 6.12 занять исходное изложение на южной окраине Воронка»[18].
Расчет был сделан на внезапность и скоротечность нападения, т.к. по данным разведки Михайлов был занят крупными бронетанковыми силами противника. 6 декабря в 24:00 артиллерия 330-й стрелковой дивизии открыла огонь по расположению противника в Михайлове, одновременно стрелковые цепи с трех сторон подходили к городу для атаки[20]. По воспоминаниям механика-водителя И. Л. Момота, «25 ноября 1941 года наш батальон двинулся своим ходом [из Рязани] по михайловскому шоссе в сторону Захарова. В это время морозы доходили до 25-35 градусов, был глубокий снег, поднялась метель. Танки выходили из строя, то и дело сваливались гусеницы. На вооружении батальона были легкие танки Т-26. Но батальон мужественно преодолевал все трудности. Нужно было быстрее продвигаться вперед»[16]. По воспоминаниям механика-водителя В. И. Морозова из Рязани выступила колонна из 25-ти танков Т-26[24].
Политрук 1-й стрелковой роты 1111-го стрелкового полка 330-й стрелковой дивизии Н. И. Иванов свидетельствовал, что когда наступавший 1-й стрелковый батальон залег под сильным пулеметным огнем противника в 200 метрах от Михайлова, то один из двух проезжавших мимо «малых танков» оказал им эффективную огневую поддержку, которая решила исход всей атаки[15]. О бое за Михайлов вспоминал водитель и другого танка И. Л. Момот[16]: «Ночью 7 декабря начался бой. Наш танковый экипаж одним из первых ворвался в город. В эти минуты я особенно беспокоился о том, чтобы танк не застрял, не свалились гусеницы, чтобы не заглох двигатель. В городе шла стрельба, его озаряли пожары. Через смотровую щель люка я мало что видел, поэтому решил его открыть. Увидел бегущих фашистов, некоторые были в нижнем белье. Я закричал:
Смотрите, бегут, сволочи...
Командир резко приказал: «Закрой люк, убьют ведь». Продвигаясь вперед, я увидел слева железный мост. По наезженной дороге правее его продолжал вести машину. Справа была гора и спуск к реке. Через пойму реки Проня тянуло густым дымом, ничего не было видно. Я снова открыл люк. Переехали через реку. Справа увидел кучу горящего зерна». Судя по этому описанию, задачей танкистов было прорваться в тыл отступающем частям 10-й моторизованной пехотной дивизии вермахта с тем, чтобы отрезать их пути отхода (что, однако, не вполне удалось).
Штаб немецкой 10-й моторизованной пехотной дивизии также докладывал в штаб вышестоящего 47-го армейского корпуса в 20:00 (21:00 мск): «К тому же с севера наступление врага с танками, перед которыми наши боевые охранения у Лобановских Выселок отошли»[17]. Вскоре город Михайлов уже был взят советскими войсками. По воспоминаниям механика-водителя И. Л. Момота, «к утру 7 декабря фашисты были выбиты из города. Первая победа... Радости нашей не было предела»[16]. Как видно по фотографии из газеты, танкисты на ТУ-26 с удовольствием позировали в только что освобожденном городе.
 
1) Танкисты, одни из первых ворвавшиеся в Михайлов (справа налево): командир танка лейтенант С. Мельников, механик-водитель сержант Г. Гуржин и башенный стрелок старший сержант С. Здоровило.
Источник: «Красная звезда» от 20 декабря 1941, снимок специальных корреспондентов «Красной звезды» М. Бернштейна и В. Течина.
2) Иван Леонтьевич Момот, фото 1941 года. Из экспозиции Михайловского исторического музея. Предоставлено Галиной Грин.
Потери 51-го отдельного танкового батальона в этом бою точно не установлены. Известно, что как минимум был подбит Т-26 старшего сержанта Савченко, однако он и его механик-водитель ефрейтор В. И. Морозов выжили[24].
После взятия Михайлова для преследования противника была предпринята попытка организовать подвижной отряд из стрелкового батальона 326-й стрелковой дивизии, посаженного на машины 246-го отдельного автотранспортного батальона и трех танков 51-го отдельного танкового батальона. Однако из-за метелей и отсутствия горючего отряд был расформирован. Таким образом, легкие танки и автотранспорт оказалось невозможно использовать без специальной расчистки дорог[25].
В боях на подступах к Сталиногорску
12 декабря 1941 года в ходе боев за Сталиногорск-1 немецкий 110-й пехотный полк 112-й пехотной дивизии вынужден был оставить деревню Малое Колодезное, которая несколько раз переходила из рук в руки 11-12 декабря, только после того как действия 330-й стрелковой дивизии были поддержаны танками 51-го отдельного танкового батальона. Участие советских танкистов отмечены в немецком журнале боевых действий так:[4]
11 декабря 1941 года: «5:45 [7:45 мск]. 110-й пехотный полк: Противник занял Иван-Озеро и нажимает при поддержке танков». И снова в 15:25: «Противник силами двух эскадронов с танками выдвинулся из Кожанки, однако позднее снова отошел назад».
12 декабря 1941 года: «14:30 [16:30 мск]. 256-й пехотный полк докладывает: 3 танка противника прорвались в Малое Колодезное, еще два на подходе. [...] 110-й пехотный полк был вынужден оставить Малое Колодезное под сильными атаками противника с танками. [...] 21:00. После донесения 110-го пехотного полка [последовала] новая атака противника с танками у Малое Колодезное; против них будет задействована 1-я рота 112-го истребительно-противотанкового дивизиона».
Впрочем, после занятия деревни Малое Колодезное советские танки, по всей видимости, были отведены с передовой в тыл стрелковых подразделений, т.к. ночью в «1:00 [13 декабря 1941 года] по телефону получено донесение из штаба 112-го противотанкового дивизиона: вся местность юго-западнее Мал. Колодезная прочесана на предмет наличия танков противника, однако, поиски результатов не дали»[4].
Дальнейший боевой путь
Далее танкисты поддерживали действия 323-й стрелковой дивизии при освобождении Епифани. По воспоминаниям механика-водителя И. Л. Момота, далее «продвигаясь в сторону Епифани, один наш экипаж ушел далеко вперед и попал в засаду. Оставшийся в живых водитель танка Гладышко ожесточенно отстреливался, но когда загорелся танк, вылез из него. Фашисты хотели взять его живым. Гладышко продолжал отстреливаться из нагана, убил несколько врагов, а последний выстрел сделал в себя»[16].
После освобождения станции Епифань и поселка Михайловка (современный город Кимовск), города Епифани, а также прорыва немецкого рубежа обороны по реке Дон, 13 декабря 1941 года батальон с 323-й стрелковой дивизией преследовал отходящего противника, выбросив передовой отряд на фронт Богородицк — Товарково, имея задачу к исходу дня овладеть районом Новый Путь, Малый Суходол и Корсаково ныне Богородицкого района Тульской области[19].
Оценивая боевые действия 10-й армии в декабре 1941 года, подполковник М. Гурбанов и майор Бельский отмечали, что собственных бронетанковых частей у армии не было, и лишь в Рязани ей был придан 51-й отдельный танковый батальон. При этом они скептически оценивают вклад танкистов в успех наступления: «51 отб имел на ходу 10-12 танков Т-26 (телетанки), сильно изношенных и нуждавшихся в капитальном ремонте. По снегу и пересеченным дорогам эти танки проходили с большим трудом и не выдерживали длительных маршей, отставая от войск. В боях батальон почти не участвовал (действовал в одном бою тремя машинами) и по приказу фронта убыл из г. Епифань на формирование»[25]. Впрочем по другим приведенным выше источникам батальон участвовал как минимум в четырех боевых операциях: в двух штурмах Михайлова, на подступах к Сталиногорску и в районе Епифани. Таким образом, неполные и отчасти искаженные сведения штаба 10-й армии о действиях 51-го отдельного танкового батальона (и других подчиненных соединений и частей) можно объяснить недостатками управления боевыми действиями недавно сформированной армии.
По воспоминаниям механика-водителя В. И. Морозова в 20-х числах декабря батальон, потеряв несколько танков, оказался небоеспособным и был выведен из боя[24]. По сведениям Юрия Пашолока, батальон перевели в тыл под Рязань (район Дашки — Белоомут, в Селецкие лагеря[24]), в него свели все телемеханические машины. Летом 1943 года[10] 51-й отдельный танковый батальон находился под Рязанью. По состоянию на октябрь 1943 года, в составе батальона находилось 28 телемеханических групп. К тому моменту все танки батальона перевели на аппаратуру ТОС-8. В октябре 1943 года батальон было решено расформировать, часть машин отправилась на НИИБТ Полигон. В 1945 году там числилось 4 ТТ-26/ТТ-131 и 6 ТУ-26/ТУ-132[7].
Из них сохранился один ТТ-26 и один ТУ-26. Единственный сохранившийся образец телетанка ТТ-26 с огнеметом КС-25 (он же ТОС-VI; ТОС — техника особой секретности) из состава 51-го отдельного танкового батальона ныне выставлен в парке «Патриот» (в который с 2014 года входит Центральный музей БТВТ в г. Кубинка)[7]. ТУ-26 ныне стоит в Центральном Музее Вооруженных Сил РФ.
Оборудование телеуправления было демонтировано еще в годы войны, но второй «стакан» под антенну прямо намекает, что это «киборг Сталина». ТТ-26 отреставрирован весной 2007 года.
Фото: Юрий Пашолок
Этот же ТТ-26 в нехарактерных для него окраске и маркировке в парке «Патриот», апрель 2023.
Фото: Юрий Пашолок
С уточнениями и дополнениями на май 2023 года.
[1] Коломиец М. Т-26. Тяжелая судьба легкого танка. — Litres, 2017. — С. 100. — 128 с.
Коломиец М., Свирин М. Т-26: Машины на его базе // Фронтовая иллюстрация. — 2003. — № 4. — С. 22-29.
[2] ЦАМО. Ф. 1644. Оп. 1. Д. 1. Л. 2–14. Краткая боевая характеристика 330-й стрелковой дивизии.
Приводится по: Неизвестные страницы боевых действий под Тулой: документы и материалы. Ч. 2: Тульская наступательная операция, т. 2 / Сост.: М. Р. Беделев, И. Г. Бурцев. — Тула, 2016. — С. 45—59. — 542 с.— ISBN 978-5-903587-39-1
[3] Голиков Ф. И. Глава II. Первая задача 10-й армии — Боевое крещение армии / В Московской битве (Записки командарма). — М.: «Наука», 1967. — 200 с
«6 декабря [1941 года]... полковнику Г. Д. Соколову, командиру [330-й стрелковой] дивизии, удалось связаться лишь с командиром 51-го танкового батальона. Однако те немногие танки, которые двигались с дивизией, отстали из-за отказа моторов и неисправностей ходовой части».
[8] ЦАМО РФ, ф. 330 сд, оп. 1, д.1. 330-я Тульская стрелковая дивизия.
Приводится по сборнику: «Великая Отечественная война на территории Тульской области. Сборник документов. Часть 1» / Сост. А.Н. Лепехин. — Тула; 2014.
При этом по воспоминаниям Ф. И. Голикова, при штурме Михайлова «у противника началась паника. Фашисты бросились к машинам, чтобы скорее покинуть город. Но на мосту через речку Проня образовалась пробка, и подоспей вовремя 328-я дивизия, а еще лучше — 51-й танковый батальон, который, к сожалению, ночью увяз в снежной целине, ночной бой для гитлеровцев мог закончиться полной катастрофой...»
В издании 1967 года этот фрагмент изложен несколько иначе: «Подоспей вовремя 328-я дивизия и будь у нас хоть немного танков, паническое отступление врага закончилось бы для него еще более плачевно».
[9] Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной Армии в 1940-1941 годах. — М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. — С. 631.
[12] NARA, T. 313, R. 136: 2 Pz.A. I(c). F. 7385648-7385649. Донесение агента Жданова от 2 декабря 1941 года.
Перевод: В. Н. Головко, частный военный переводчик: 
, май 2019.
[13] NARA, T. 313, R. 136: 2 Pz.A. I(c). F. 7386111. Дистанционно управляемые танки. Дополнения к донесению агента Жданова от 10 декабря 1941 года.
Перевод: В. Н. Головко, частный военный переводчик:
, май 2019.
[14] Столь ценным источником немецкого агента Жданова был солдат родом из той же местности, что и агент — из Орловской области. См. NARA, T. 313, R. 136: 2 Pz.A. I(c). F. 7386117. Дистанционно управляемые танки. Агентурное донесение от 8 декабря 1941 года.
Перевод: В. Н. Головко, частный военный переводчик:
, май 2019.
Немецкий агент Николай Николаевич Жданов пересек линию фронта 17.11.141 в 21:00 на позициях 3-го стрелкового полка 3-й танковой дивизии вермахта в районе деревни Бухарино (ныне Дубровка Киреевского района Тульской области), в гражданской одежде, имея с собой 300 рублей. Его задачей было добраться до Узловой, а оттуда доехать до Ряжска, а в удачном случае до Пензы. Затем вернуться в Епифань и оттуда пешком добраться до немецких позиций. Будучи родом из Жиздры, после своего возвращения он может быть там полезен в борьбе с партизанами. NARA, T. 313, R. 135: 2 Pz.A. I(c). F. 7385236.
[15] Научный архив ИРИ РАН Ф. 2, р.1, оп. 49, д. 176, лл. 1-3. 330 сд. Рассказ майора Иванова Николая Ивановича 1909 г.р., бывший учитель из Рыбновского района Рязанской области. Беседа состоялась в Москве 4.10.1944 г.
Предоставлено А. Лепехиным.
«Я стал искать штаб своего полка. Мне попался начальник штаба капитан... Я ему сказал, что нужно как то выручать нашу роту и весь батальон. Здесь же пришли связные из 2-й и 3-й роты. Там было примерно такое же положение. Я попросил дать нам артиллерийского огня. Начальник штаба сказал, что они никакой связи с артиллерией не имеют, связь порвалась и сейчас они никакой помощи нам дать не могут:
— Как хотите, помочь не могу.
Мне ничего не оставалось делать, как отправиться обратно в свою роту. По дороге я услышал лязг гусениц. Было темно и я мог только догадываться, что это идут танки. Чьи это танки - я не знал. Но я пошел прямо на этот танк. Шел малый танк, идет прямо на меня. Я остановился, вынул пистолет и начал стрелять. Танк остановился. Танкист кричит:
— Чего тебе нужно?
Я ему рассказал, в чем дело, что нужно выручать людей. Но он сказал, что у него есть своя задача и поехал дальше.
Потом идет другой танк. Я тут же встал прямо перед ним и опять стал стрелять. Из танка вылез молоденький танкист, совсем мальчишка. Я ему говорю:
— Послушай, у нас цела рота погибает, поедем, дай ты по немцам. У них там несколько огневых точек.
— А ты знаешь, откуда он бьет.
— Конечно, знаю.
— А ПТР у него есть?
Правда, я не знал, есть ли у немцев там противотанковые средства или нет, но я ему сказал, что ПТР там нет.
— А гранаты у тебя есть? — спрашивает он меня.
— Есть.
— Тогда садись на башню.
Я сел на башню, и мы поехали по дороге к деревне. Когда мы появились около наших людей, они испугались, думали — не немцы ли это? Я тогда начал кричать и меня узнали, что это, мол наш политрук Иванов. И этот танкист сделал для нас очень много. Максаков обрадовался, стал людей поднимать, а я на танке поехал в самый пригород. Я показал танкисту откуда бьют станковые пулеметы. Он туда из пушки как следует вдарил, немцы замолчали. Но в этот момент по танку стала бить противотанковая пушка. Тут мой танкист так быстро повернул танк, что я не удержался и свалился. Он уехал, а я там остался. Но здесь немцы, очевидно, испугались и другой пулемет замолчал. А пока мы с танкистом ездили, 3-я рота ворвалась в деревню с левого фланга. Немцы были уже наготове, прицепили пушки к машинам и быстро оттуда уехали. Осталась только одна машина с пушкой. Командир 30-й роты Нычик подбил ее гранатой.
Когда я там был один, вдруг поднялась стрельба из автомата. По-видимому, там лежал раненый немец и стрелял. Я бросил с том направлении гранату — стало тихо. Стрельба шла только в самом городе. Я подбежал к дому, где стоял у них пулемет, и увидел, что валяются два убитых немца, а станковый пулемет цел. Кругом все горело. Оттуда я хорошо видел наших, — они лежали, как на ладони. Я начал им кричать, но они меня не слышали. Потом я начал кричать:
— Максаков, Максаков!
Тут он уже услышал и побежал ко мне, а за ним и все остальные люди. Вот таким путем мы вошли. [...]»
[16] Момот И. С партийным билетом у сердца // Звезда (Михайловский район). — 1985. — 3 декабря. — № 144.
Предоставлено Ярославой Беспаловой, г. Михайлов.
[17] NARA, T. 315, R. 547. 10. I.D.(mot). Kriegstagebuch.
[22] Г. Я. Грин, В. А. Чернов. Оборона Рязани в 1941 г. // Календарь знаменательных и памятных дат Рязанской области на 2021 год. Рязань, 2020. С. 128-139.
[23] Юрий Бучнев. Михайлов — 41-й. Хроника событий осени-зимы 1941 года. Рязань: Рязанская областная типография, 2006. — 86 с.
[24] Чулков Н. А. Домодедово: история в лицах. Книга третья. — Домодедово: 2005. — С. 122-127. — 188 с.
| 
