[1] По воспоминаниям Ф. И. Голикова, бывшего в то время командующим 10-й армией:

В городе наши части освободили 840 пленных красноармейцев. От них мы узнали, что в Плавске находился лагерь советских военнопленных. Сначала их насчитывалось несколько тысяч. К моменту освобождения города уцелели только эти. Выживших в плену красноармейцев бойцы 10-й армии обнаружили в сараях и в большой неотапливавшейся церкви у дворца. Около месяца томились они здесь голодные, больные, полузамерзшие, раздетые вместе со своими умершими товарищами.

— см.: Голиков Ф. И. Прорыв обороны врага на реке Плава // В Московской битве (Записки командарма). — М.: «Наука», 1967. — С. 98. — 200 с. — (Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах).

Немецкое фото бывшего собора в Плавске, в котором содержались советские военнопленные,
ноябрь-декабрь 1941 года.

[2] Как стало известно позднее, это были не единичные случаи или «перегибы на местах», а следствие целенаправленной деятельности оккупационных властей по физическому уничтожению советских военнопленных и граждан, целью которой являлось освобождение жизненного пространства на востоке для немцев. Подробнее о преступлениях нацистов на оккупированных территориях см. Егор Яковлев про вермахт и нацистскую оккупацию, Егор Яковлев про план «Ост».

[3] После освобождения жительница Плавска А. П. Иванова рассказывала:

Когда немцы заняли наш город, они сейчас же устроили при школе и в церкви концентрационный лагерь. Они стали загонять в концлагерь мирных жителей, особенно тех, кто не захотел выполнять приказы немцев. Кроме того, туда согнали всех военнопленных и раненых.

Председатель райисполкома Чивелев вспоминал:

Когда мы пришли в концлагерь после изгнания немцев из города, то увидели потрясающую картину. Представьте себе: лежит на полу, утопая в грязи, раненый, который истекает кровью; рядом с ним труп, начинающий уже разлагаться; еще рядом живой, который в полном сознании, все видит и все чувствует, но он от слабости и истощения не в силах подняться и отползти хотя бы в другую сторону от разложившегося трупа. Много здесь погибло людей, не вынесших кошмарных условий. Особенно часто умирали раненые. Вместо пищи пленным давали полусгнившие отбросы, воды совсем не давали.

— см. Из докладной записки Григорьевой Секретарю Тульского обкома ВКП(б) по пропаганде и агитации о зверствах немецко-фашистских захватчиков в г. Плавске, февраль 1942 года (ГАТО, ф. 2515, оп. 1, д. 19, л. 77-77об.)

Из Плавска фашисты бежали, бросив все, и поэтому не успели расправиться с нашими ранеными воинами, которых содержали в своих лагерях смерти, размещавшихся в зданиях бывшего монастыря и школах. Когда я приехал в одну из школ, то увидел ужасающую картину. В классных комнатах лежали на голом грязном полу раненые воины нашей дивизии с кровотечными гниющими ранами, от чего в помещении стоял удушающий смрад, а в школьном сарае с пола и до верха были сложены штабелями трупы умерших и замученных воинов.

Увидев меня, раненые воины плакали, как дети, радуясь освобождению.

Нами были созданы медицинские отряды, которые обрабатывали мучеников и отправляли в госпиталя.

— из воспоминаний ветерана 239-й стрелковой дивизии А. К. Забияко, 23 октября 1977 года.

Вот вошли в г. Плавск, наполовину сожжен, еще не потушен пожар, дома догорают. Запах гари, голые стены разрушенных учреждений. Заходим в бывший собор, место содержания пленных, кошмар теснота, грязь, солома как у свиней, кормили картошкой иногда сырой по утрам 2 шт. на пленного и вечером 200 гр. жмыха, вот и все. 

— из дневника начальник ветеринарной службы 817-го стрелкового полка 239-й стрелковой дивизии военветврача 2 ранга М. Т. Лядова, 20 декабря 1941 года.

[4] Приведены отдельные фрагменты по источнику: ЦАМО, ф. 1520, оп. 1, д. 72.