В.С. Назаренко
«Новомосковская правда»
Весна 1945-го…
Главврач полевого медсанбата Андрей Иванович Пирогов устало потянулся и откинулся на спинку стула. Повращав головой, вновь вернулся к медицинским картам. Перебирая большую стопу, он начал сортировать её на три части по степени ранений.
Из этой давно проверенной системы выпадала одна история. Он ещё раз пробежался по данным карточки: «Семён Кузнецов, 19 лет, место рождения — Сталиногорский район, деревня Васильевка. На фронте с ноября 1943 года, минометчик, ранений не получал».
— Да, случай для фронтовых действий поистине редкий, — размышлял Пирогов — отнялись у солдата ноги. А причина на поверхности — двухдневное многоразовое пребывание в холодных апрельских водах Одера.
Но, с другой стороны, с удовольствием отметил Андрей Иванович, Кузнецову повезло. Из всего батальона, который на этом участке несколько дней штурмовал неприступный западный берег и всё-таки одолел врага, в живых остались одиннадцать солдат и офицеров. Санитарный взвод тоже, неся потери, беспрерывно доставлял раненых, и это было сравнимо с каким-то жутко кровавым конвейером. А сколько полегло — подумать страшно!
Берлинская операция началась 16 апреля 1945 года и на подступах к столице фашистского рейха главным препятствием для наших войск стала река. Одер весной сорок пятого вышел из русла широченной водной гладью. Никогда за долгое время фронтовых дорог не видел Семён Кузнецов такой мощной преграды, а уж тем долее не имел опыта форсирования.
Минометчики — малая артиллерия — всегда находились от пехоты на приличном расстоянии. И первое знакомство с войной, которое Семён, по его признанию, ожидал с замиранием души и страхом, прошло, можно сказать, обыденно, без больших волнений. Командир миномётчиков на вопрос новичков: «А где же фронт?» — неопределенно махнул рукой куда-то в сторону и заметил: «Ещё узнаете». Неведение продолжалось недолго. Уже на следующий день расчеты развернулись в сторону леска, за которым, как объяснил один из «стариков»-артиллеристов, и проходила эта невидимая черта — нейтралка, разделяющая наших и немцев.
…Выпало Семёну вскоре испытать, что такое идти в атаку во весь рост под прицелом фашистов и градом пуль, которые мало кого щадили, — уж больно густой черной массой выглядела мишень из солдатских тел…
В атаку до Одера он ходил много раз, и все его боевые награды практически за эту доблесть.
…Солдаты шли по залитым водой лугам и неглубокому — по горло — руслу в ледяной купели. Когда поднялись на дамбу и отжали промокшую насквозь одежду, немцы открыли огонь настолько плотный, что даже голову и ту нельзя поднять. И такое возникло чувство, что все пули летят в тебя, и поэтому хотелось плотнее вдавиться в земляную насыпь-дамбу. Куда там...последовала команда: «Вперед в атаку!». Но первые шаги, как и последующие за ними несколько попыток продвинуться, обернулись большими потерями. Немцы занимали выгодное положение на возвышенности, тогда как батальон Кузнецова пластался в низине. И все-таки в какой-то момент, отметил про себя отчаявшийся Семён, в четвёртый раз оставшимся в живых нескольким десяткам бойцов удалось потеснить фашистов, а затем и занять их позиции, которые защищали не только они, но и злой и леденящий Одер. Его форсирование заняло три дня, два из которых наступающие не один раз провели в холодной воде. Ведь приказ им дан был один: «Только вперед!».
…Находясь в тиши и покое госпиталя, он вновь и вновь переживал тот кошмар, который не поблекнет в его памяти до конца жизни. Это был его последний бой вызывающий, как не странно, разноречивые чувства. Среди них не было одного — ощущения радости. Мысли, одна горячей другой, тревожили сознание, не давали покоя: «Как же так? — в который раз задавался волнующим вопросом Семён. — До Берлина, можно сказать, подать рукой, а я на койке?!» А как хотелось встретить День Победы именно в столице германского рейха! Сколько разговоров с боевыми друзьями на эту тему было! Буквально грезили сокровенным желанием — И вот, на тебе! — печально вздыхал Семён. — Это нелепейшее состояние неподвижности. Проклятая река!»
…Первый осмотр, который провел военврач Мария Павловна, не прояснил для Семёна ситуацию. По определению доктора, нужно запастись терпением и ждать, — со временем все двигательные функции восстановятся. Увидев, что Кузнецов никак не реагировал на прогноз, Мария Павловна улыбнулась:
— Не унывай, Семён! Всё будет нормально! Как говорят в таких случаях на Руси — ты ещё попляшешь на своей свадьбе. А если серьезно, я уверена, что молодой организм своё возьмет, а мы ему поможем. Лежи, отдыхай солдат. Скоро твои страхи пройдут и всё вернется на круги своя. Да и война подходит к концу…
…Эта тема стала самой злободневной среди раненых: с неё начинали день, ею и завершали. С дотошностью и пристрастием расспрашивали о событиях на фронте каждого новичка и медперсонал. Вот наши ведут уличные бои…Атакую рейхстаг…Окружили имперскую резиденцию…Ну ещё немного, ещё чуть-чуть — и немцам капут, конец войне.
Желанная святая весть пришла нежданно-негаданно ранним майским утром, когда доселе тихую жизнь госпиталя прорезали беспорядочная автоматная стрельба, одиночные выстрелы, крики. Все раненые в палате, где лежал Семён, устремили взгляды друг на друга и тревожно напряглись.
Услышав топот ног, с тревогой уставились на дверь. Она распахнулась, а в её проёме — молодой солдат из взвода охраны госпиталя, потрясая автоматом и радостно скалясь в улыбке, громко закричал: «Победа, братцы, победа! Немцы капитулировали! Войне — конец!».
Длинный путь домой
Военная судьба была благосклонна к Семёну. 22 июня 1941 года застало его в возрасте 15 лет, когда мальчик ещё не юноша, но уже не ребёнок. К тому времени он проучился в школе пять лет и не собирался в неё возвращаться, так как в планы входило попасть в ремесленное училище, что располагалось в Заводском районе Сталиногорска. Юноше хотелось побыстрее получить специальность и начать работать, чтобы помогать отцу и матери кормить семью. Однако случилось по известной поговорке, когда человек предполагает, а бог располагает.
Училище эвакуировали, а после освобождения города от немцев Семён по настоянию отца, тоже Семёна, оформился работать в колхозе. За два с небольшим года Кузнецов-младший прошёл через основные «университеты» аграрного производства.
10 ноября 1943 года его призвали в армию. На сборном пункте в подмосковном городе Щелково новобранцев построили на плацу и дали команду: «Кто закончил семилетку, и больше, сделать шаг вперед!» В строю осталось совсем немного призывников, и их вместе с Семёном уже на следующий день переправили в калужский городок Людиново. Здесь располагалась военная школа, в которой готовили артиллеристов…
…Хоть и не часто, но писал домой короткие письма. Вот и сейчас. Находясь в госпитале, Семён терзался мыслью: «Написать домой или не написать?» Желания менялись, не хотелось кому-то доверять сокровенное и просить о помощи. Но боль в спине постепенно уходила, да и врач отметила положительные сдвиги в виде небольшого шевеления пальцами ног, а затем и возвращающихся ощущений в мышцах. И в один из дней, который стал второй огромной радостью после Великой Победы, Семён Кузнецов робко, с большим напряжением встал на ноги, которые буквально подламывались под ним, — он ту же плюхнулся на кровать. В глазах его стояли слезы — то ли от боли, то ли от счастья…Права оказалась докторша — молодость взяла своё. Чему в немалой степени они оба были рады…
…Спустя почти шесть месяцев Семён, здоровый и бравый артиллерист, везучий по судьбе, вернулся в свою часть. Война окончилась, а его служба продолжалась, но уже на родине — в Московской области. До демобилизации было далеко, о ней и не думал.
…9 мая 1946 года. Парад на Красной площади почти копия победного июньского 1945 года. И командуют легендарные маршалы Рокоссовский и Жуков. У Семёна учащенное сердцебиение, ощущение нереальности — он участник события, которое яркой вспышкой останется в его памяти на всю оставшуюся жизнь. Ощущал он и другое. Уж если и будет чем после Победы гордится, так это фронтовой службой в частях второго, а затем и первого Белорусского фронтов, которыми командовали легендарные маршалы.
Всё было торжественно, четко, чинно, празднично, красиво и совершенно не верилось доблестному старшине из Сталиногорска, что всего-то год назад закончилась война. Счастливый сон среди страшных и кровавых заполнявших иногда по ночам подсознание Семёна. Разве мог он представить, уходя на фронт, что окончание войны обернется таким замечательным событием, в котором он будет принимать участие?! И пусть режиссеры праздника, выражаясь театральным языком, отвели ему роль статиста, он был по-своему счастлив. Невольно возникла мысль: «Коль уж благоволит ко мне судьба, надо сделать ей шаг на встречу, найти в жизни достойное место».
…Затевая стирку, мать Семёна не предполагала, что обнаружит в вещмешке сына такое бесценное сокровище — оно лежало на дне и позвякивало. Звук исходил из расшитого кисета, что немало озадачило её: «Сын, вроде, не курит, а табачное хранилище такое увесистое». Она распустила узелок и ахнула, увидев поблёскивающие при утреннем свете ордена и медали. Волнение, накатившее волной, ударило по ногам, заставив присесть на табурет.
— Ай да, Семён! Сколько наград! Вот это да! Какой у меня геройский сын! — радостно воскликнула мать и, утирая нахлынувшие слёзы, позвала дочерей, которые тоже были ошеломлены красивой россыпью.
Кузнецов-младший, вернувшись с работы, на все вопросы близких и самый главный:
— За что четыре ордена и две медали, — ответил без особого энтузиазма: — Разве обо всем вспомнишь, — уже давно это было…
И чтобы положить конец разговору, добавил, обращаясь к младшим:
— Кстати, мне для отдела кадров нужно переписать все наградные документы, вот и помогите, дорогие мои…
Отец, чтобы сгладить небольшую заминку, погладил по плечу жену и бодро произнес:
— Да разве только в них, наградах, дело?! Главное, что Сенька живой вернулся! — Кузнецов-старший восторженно посмотрел на сына.
Отца, безусловно, впечатлили два ордена Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды, орден Славы третьей степени, две медали «За отвагу» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.».
→ окончание
В. С. Назаренко
Источник: Назаренко В. С. «У каждого была своя война…»// Новомосковская правда. — 2011. — 17 февраля.
Текст и фото предоставлены А. Малашкиным.
Семен Семенович Кузнецов (1926—1999) — старший сержант, в годы Великой Отечественной войны командир минометного расчета 751-го стрелкового полка 165-й стрелковой дивизии. Награжден двумя орденами Отечественной войны II степени (21.05.1945, 1985), Красной Звезды (20.02.1945), Славы III степени (12.04.1945) и медалью «За отвагу» (30.10.1944). После войны — спортсмен, чемпион СССР и рекордсмен страны в марафонском беге (42 км 195 м).
 
| 
