Н. И. Кряжков
первостроитель и работник Сталиногорской ГРЭС,
участник сталиногорского подполья

Николай Иванович Кряжков — кавалер ордена Октябрьской Революции, обладатель девяти правительственных наград. Вся трудовая биография нашего земляка связана с Новомосковской ГРЭС. На этой фабрике электричества Кряжков в свое время был занят строительством. 21 ноября 1941 года в 20 часов 55 минут Николай Иванович оказался еще и свидетелем того, как на секунду главные сооружения станции были разом подброшены вверх и еще с минуту расходился, оседал наземь прах энергетического гиганта. [Прим.: см. также Журнал боевых действий 180-го полка НКВД за 21 ноября 1941 года.]

«О том, как в лихую годину фашистского нашествия Красная Армия, отступая, сжигала за собой мосты, взрывала заводы, объекты стратегического назначения, написано немало. Но военная кинохроника, и без того скупая на кадры «самоуничтожения», не сохранила изображения нашей ГРЭС на утро 22 ноября 1941 года. Творение тысяч сталиногорцев в поверженном состоянии до сих пор остается самой печальной картиной в моей памяти.

В морозные дни ноября первого года страшной войны я, конечно, и предполагать не мог, что через четверть века возглавлю коллектив возрожденной электростанции.

А пока возвращаемся в лето 41-го. Партийные комитеты, органы разведки повсеместно (а значит, и в Туле) создавали истребительные батальоны. Лучших из рабочих и инженеров наши энергетики откомандировали в партизанские формирования. В их числе совсем не случайно оказался я, юный, но активный молодой электрик, способный по условиям разведки «работать под вчерашнего заключенного».

Известный отдел НКВД [прим.: 4-й отдел УНКВД по Тульской области] изготовил несколько десятков «липовых» документов для агентуры подполья. С 8 сентября 1941 года (согласно данным временного паспорта) некто Жуков освобождался из тюрьмы после отсидки за корыстное преступление. Для удобства — чтобы не путаться — разведка оставила мне, агенту Кряжкову, привычные имя и отчество: Николай Иванович.

Немецкий патруль таким документам верил, но все данные проверялись по другим каналам. Наша разведка и эти действия предусматривала: тылы прикрывала другими «липами».

Легенда заучивалась параллельно с занятиями. В Туле сталиногорцев готовили к диверсионной работе весьма основательно. Военные профессионалы уже тогда понимали, что фашистское нашествие не пройдет задуманным захватчиками галопом — застрянет враг.

Вот так и случилось, что по осени того же года в бараке шахтерского поселка у деревни Ольховец оказался я среди «настоящего тюремного отребья» как разбитной расхититель колхозного имущества, бывший зек с фамилией Жуков.

На счету диверсионных групп было немало дел, способствовавших приближению Великой Победы. Всеми средствами досаждали фашистам неуловимые «пятерки» партизан-разведчиков. То вдруг без следа исчезнет немецкий дозор, то поезд на перегоне неожиданно сойдет с рельсов, то по причине нарушения связи офицеры не смогут поднять по тревоге свое подразделение. А то у фрицев «ни с того ни с сего» случалось расстройство желудка, одновременно у всех.

Помню, как однажды выводили наших окруженцев, бойцов 50-й гвардейской армии. На 20 человек нашли одежонку, в которую обрядили солдат, а их военное обмундирование спрятали в сугробах. Много лет спустя совет ветеранов 50-й армии [в тексте исправлено; в оригинале некорректно: гвардейской] отметил всю партизанскую «пятерку» специальными памятными знаками прославленной армии, освобождавшей столицу и Подмосковье.

Впрочем, «косить» под уголовника мне пришлось недолго. Волею руководства партийного подполья с группой других земляков был откомандирован на Сталиногорскую станцию электричества, где военные уже готовились к защите ГРЭС или ее выведению из строя в случае перевеса вражеских сил.

Печально, но произошло худшее. Был разрушительный взрыв. Военные организованно отступили. [Прим.: Сталиногорск-2 был оставлен частями Красной армии без боя. Руководство города, несмотря на все возражения, было поставлено перед фактом: немедленно уничтожить все промышленные, сельскохозяйственные, гражданские объекты в Сталиногорске-2, которые не успели эвакуировать на восток; уничтожить оставляемые советскими войсками переправы, железнодорожные мосты и населенные пункты южнее реки Шат, взорвать плотину, а самим — эвакуироваться.] А за подпольщиками-партизанами началась охота. Успех в этой слежке-погоне был переменным. Потому что немало самих фрицев-охотников полегло в венёвских, богородицких лесах, в степях и подлесках Епифани. Был случай, когда в Донском двух руководителей партизанских «пятерок» немцы схватили на конспиративных квартирах. Парни погибли от автоматных очередей, но своих товарищей не выдали.

Зверства, грабежи, насилия в Сталиногорске еще продолжались, когда партизанская разведка с севера, из Подмосковья, принесла добрую весть: «сматывают удочки» вражины, хорошо им наподдали на подступах к столице. Было это в начале декабря. А десятого числа — где прямиком, где в обход Сталиногорска — уже драпали фашисты туда, откуда приходили. Диверсионные группы нашего сопротивления так сработали, что даже на марше отступления гитлеровские солдаты то и дело подрывались на минах, на мостах и в лесных чащах взлетала на воздух их техника. Для того и уходили наши земляки в подполье, чтобы остаться хозяевами на своей земле, не дать врагу вольготной жизни.

Н. И. Кряжков, 2005 год.

Немало знаю подобных фактов, поскольку сам был причастен ко многим партизанским акциям и рейдам во вражеские тылы. Но ярче самых светлых событий фронтовых лет считаю как ветеран-энергетик и бывший директор ГРЭС начало восстановления электростанции, некоторые производственные участки еще работали под открытым небом, когда первые послевоенные киловатты начали получать Подмосковье и освобожденный Сталиногорск.»

Источник: Пырьев А. А. Уйти, чтобы остаться / Сталиногорцы: от Бобрикстроя до марша Победы / под общ. ред. Л. Снегирёвой; ред.-сост. А. А. Пырьев. — Новомосковск: Реком, 2010. — С. 22—25. — 114 с.

На заглавном фото: Н. И. Кряжков, 1945 год.