начало: Переброска 239-й стрелковой дивизии с Дальнего Востока
«Сибирский характер» Узловой, Донского и Сталиногорска
239-я стрелковая дивизия в боях за Сталиногорск
Прорыв сибиряков из сталиногорского котла!
«Солдатами их не считать»
В. Т. Кортуков 1530 пленных, среди которых много раненых — обратная сторона прорыва из сталиногорского котла сибирской 239-й стрелковой дивизии, оборонявшей Сталиногорск, Донской и Узловую в ноябре 1941 года. Судьбы этих советских военнопленных во многом были предрешены. Чудовищной оказалась реакция немецких пехотинцев 29-й моторизованной пехотной дивизии, оказавшейся на острие прорыва сибиряков!
Местный житель д. Ново-Яковлевки Василий Тимофеевич Кортуков, будучи тогда 15-летним пацаном, до сих пор совершенно отчетливо помнит о тех событиях: «После боя немцы буквально озверели. Ходили по домам, добивали раненых красноармейцев. У меня в доме убили одного солдата. Много раненых красноармейцев наши положили в дом к Королевым, соломы им там постелили. Немцы ходили с колом и им убивали раненых. Один солдат, раненый в руку, спрятался, переоделся в плащ и ушел на Солнцево [ныне не существует в 4 км к югу от Ново-Яковлевки]. А остальных, человек 12, всех покололи. Думал, может, кто в живых останется, но нет, всех солдат поколол он [немец]... Также собрали спрятавшихся солдат, кто, может быть, не хотел воевать или раненый был — вывели на пруд (в северной части деревни) и человек 30-35 расстреляли. С Алтайского края, здоровые были ребята…»
Согласно «Актам кровавых злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Кимовского района» (ГАТО, ф. 2515, оп.18, д. 53), «в колхозе имени Ворошилова Спасского с.с. Кимовского района [д. Ново-Яковлевка] немцы закололи штыками после избиения 23 раненных бойцов и сожгли живыми 7 бойцов, не дав им выйти из огня горящих домов. Расстреляли возле деревни 31 человек пленных бойцов, погибло 23 человека мирного населения». Таким образом, в одной только Ново-Яковлевке жертвами немецкой расправы стал 61 красноармеец — пленные и беззащитные раненые. В 2018 году имена лишь пятерых из них стали известны в результате масштабной поисковой экспедиции по эксгумации павших защитников Узловой, Донского и Сталиногорска в д. Ново-Яковлевке.
В фонде 2515 «Тулоблкомиссия по расследованию злодеяний в годы Великой Отечественной войны» имеются и другие многочисленные свидетельства немецких военных преступлений. Их также полезно знать.
 
1) Предположительно, горящее село Спасское, либо деревня Ольховец (ныне в составе муниципального образования Город Новомосковск Тульской области), после боев с прорывавшейся из окружения 239-й стрелковой дивизией, 26-28 ноября 1941 года.
2) Немецкий офицер 167-й пехотной дивизии позирует в Сталиногорске-1, 27 ноября 1941 года.
«На территории Петро-Избищенского с.с в результате боев, происходивших на полях колхоза имени Ильича и имени Ворошилова Спасского с.с., фашистами были взяты в плен 38 бойцов Красной армии, из которых 8 человек были ранены. Как раненых, так и не раненных бойцов держали двое суток в холодных амбарах, не давая им никакой пищи. Без мед. помощи бойцы лежали с открытыми ранами. Их 2 раза поили водой за двое суток из ведра женщины-колхозницы. По свидетельству колхозницы Сафроновой Матрены Дмитриевны, побывавшей в амбаре, бойцы находились в весьма тяжелых условиях. 3 бойца были раздеты до нижнего белья и лежали на соломе. У одного из них была оторвана рука, другой лежал без ног. От крови пол в амбаре был мокрый. Она от ужаса упала в обморок.
Колхозница Аксенова Мария рассказала, как повели раненых на расстрел: «Вечером часа в три я вышла по воду к колодцу, который находился напротив амбара с пленными. Амбар был открыт. Гляжу — немец тащит раненого без руки и в нижнем белье. Стащив его под бугор за амбар, он вернулся за следующим. Из амбара вылез на своих руках боец без ног и пополз под бугор. Фашист его прикладом по голове ударил и ударом ноги скатил его в овраг. При следующем возвращении фашист под угрозой расстрела прогнал меня от колодца. Я пошла домой, чтобы посмотреть из окна, что было дальше. У окон сидело около 60 фашистов, которые смотрели на эти зверства и дружно смеялись. Фашисты запретили местным жителям подходить к убитым».
Пленных здоровых красноармейцев помещали в других амбарах. Мешкова Евдокия Егоровна: «25 ноября я стояла у крыльца своего дома. Вдруг из амбара выбежал пленный красноармеец в нижнем белье и побежал вдоль села босиком с криками «Спасите!» За ним выбежал немец от дома колхозника Думнова Ефима Александровича с лопатой, догнал его и ударил по ногам лопатой, потом размозжил ему голову лопатой и оттащил его в овраг».
«Прямо у меня на глазах, ну и я заикался потом после этого... »
В. Б. Типтюк берет интервью у В. Е. Думнова, поселок Пронь, май 2015 года.
30 человек было расстреляно за школьным садом Петро-Избищенского с.с. О расстреле рассказывает Мешков Виктор, который наблюдал его: «Со двора утром часов в 9 группу пленных построили по двое и повели школьным садом к оврагу, где протекает ручей. Фашистский конвой остался стоять на бугре. Пленным скомандовали спуститься вниз и лечь лицом в ручей. Затем их расстреляли с бугра немцы. Стреляли долго, потом спустились в овраг и выстрелом в упор из наганов стреляли по пленным. Потом немцы срубили 2 березы и положили сверху трупов. Трупы не велели забирать. Убитые были похоронены после освобождения нас нашей Красной армией».
Колхоз 14-я годовщина Октября Петро-Избищинского с.с.: «Немцы расстреляли [...] 9 человек красноармейцев и 1 медсестру, продержав их до этого в холодном кирпичном амбаре».
Колхоз «Новые Сокольники» Петро-Избищенского с.с.: «Убиты на территории колхоза [...] 3-е бойцов Красной армии — разведчиков».
Наиболее резонансным стало немецкое военное преступление в д. Дудкино (Пронского сельсовета), где 28 ноября 1941 года командование немецкой 29-й мотопехотной дивизии организовало показательную казнь пленных советских бойцов 239-й стрелковой дивизии. Эта жестокая расправа не упоминается нигде, ни в каких немецких документах, однако зафиксирована в «Актах кровавых злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Кимовского района» (ГАТО, ф. 2515, оп.18, д. 53) следующим образом: «Колхоз «Борьба» Пронского с.с. с 24 ноября по 10 декабря 1941 года: 28 ноября 1941 года попавшая в плен разведка частей Красной армии в количестве 18 человек убиты: 8 человек из них повешено и 1 санитарка из них, и 10 человек расстреляны на льду».
 
Послевоенный и современный памятники на месте казни советских бойцов в д. Дудкино Кимовского района.
Далее список жертв немецких военных преступлений пополняется по Кимовскому району: «Колхоз им. Шилина Пронского с.с. Кимовского района. На территории колхоза было убито 28 бойцов Красной армии, попавших в плен, которые были похоронены силами колхоза».
3 января 1942 года председателем колхоза «Завет Ильича» Березовского с.с. Кимовского района Тульской области М. Лындиным и членом правления Г. В. Лягушкиным составлен акт на совершенные преступления: «28 ноября 1941 года немцы захватили в с.Тетяковка раненных бойцов Красной армии в количестве 22 человека и 5 человек, эвакуировавших скот. Все они были выведены за деревню. 27 человек расстреляны, облиты бензином и сожжены».
В селе Спасское, куда буквально на плечах отступающих сибиряков, 27 ноября 1941 года ворвались немецкие пехотинцы из 167-й пехотной дивизии, отношение к советским военнопленным также не было более гуманным. Переводчик портала «Сталиногорск 1941» Валерия Волковая, родом из того самого Спасского, утверждает: «По рассказам моей мамы, моя прабабушка укрывала у себя в доме одного из молодых советских офицеров, который был ранен, но немцы нашли его и расстреляли (наш дом до сих пор там же и находится — на улице Солнечной)». Всего по Спасскому сельсовету было расстреляно 50 бойцов РККА, взятых в плен, в том числе 20 человек раненых, 1 лейтенант и 1 капитан (Архивный отдел администрации г. Кимовска и Кимовского района, ф.3, оп.1, ед. хр.3, л.74).
Только по приведенным выше примерам складывается цифра в 128 казненных военнопленных из более чем 1500, не вышедших из окружения под Сталиногорском. И это далеко не полный список.
Например, по воспоминаниям И. В. Парамонова, управляющего трестом «Сталиногорскшахтстрой» в 1941 году, «из оставленных в больнице [Сталиногорска-1] двадцати трех тяжелораненых красноармейцев [239-й стрелковой дивизии] двадцать два были расстреляны. Спастись удалось только одному, который притворился мертвым, а затем уполз из больницы. Его подобрали на улице и выходили советские люди». (Как минимум, еще был спасен местными жителями старший лейтенант Григорий Андреевич Аванесов, командир роты ПВО 813-го стрелкового полка 239-й стрелковой дивизии, защищавшей южный Сталиногорск-1. «Город Новомосковск стал для меня второй родиной, а жители — близкими родственниками», позднее вспоминал он.) Позднее, в 1943 году, когда в Урванковском лесу, напротив Сталиногорского парка культуры и отдыха, начали строить дачу, при рытье котлована тела этих красноармейцев были обнаружены. Строительство дачи было немедленно прекращено, на этом месте была организована братская могила и поставлен памятник, ныне известный как мемориал павшим в Великой Отечественной войне — мемориальный комплекс в Парке Памяти в Урванском лесу г. Новомосковска.
Однако жертвами зверств немцев становились не только пленные красноармейцы и командиры Красной армии. Гражданское население на временно оккупированных территориях было также беззащитно перед террористическим «новым порядком».
  
Советские военнопленные, захваченные на территории Тульской области. Ноябрь-декабрь 1941 года.
Фото: 693-я танковая рота пропаганды вермахта (PzPK 693) 2-й танковой армии Г. Гудериана.
Так, согласно материалам Нюрнбергского процесса, в г. Плавске Тульской области немецкие оккупационные власти организовали лагерь для 5000 советских военнопленных и местных жителей — гражданского населения Плавска и окрестных деревень, а также соседних районов. Среди заключенных в лагере крестьян имелись и подростки, и старики. Питание составляли две картофелины и немного каши из ячменя в сутки. Воды в лагере не было. Находившимся в лагере крестьянам не давали воды, приказывая утолять жажду снегом. От голода, холода, побоев и пыток ежедневно умирали 25—30 человек. Больных и обессилевших, не способных выполнять тяжелую работу расстреливали.
20 декабря 1941 года, вступив в Плавск, части 10-й армии освободили оставшихся в живых 840 пленных красноармейцев и местных жителей. Среди них оказались до 10 человек из 813-го стрелкового полка 239-й стрелковой дивизии, которые были захвачены немецкими войсками при эвакуации из-под Сталиногорска в конце ноября 1941 года. В частности, начальник штаба 813-го стрелкового полка капитан Иван Михайлович Гурин после своего освобождения подробно рассказал о чудовищных зверствах и издевательствах, которыми подвергались раненые...
Немецкое фото бывшего собора в Плавске, в котором содержались советские военнопленные,
ноябрь-декабрь 1941 года.
См. подробнее: Ужасы Плавска // «Неугасима память поколений...»
Вместо эпилога: письмо бывшему советскому военнопленному
«Хеттштедт, 03.08.2010 г.
Я отношусь к тому поколению, которое испытало на себе Вторую мировую войну. В июле 1943 г. я стал солдатом вермахта, но по причине длительного обучения попал на германо-советский фронт только в январе 1945 г., который к тому моменту проходил по территории Восточной Пруссии. Тогда немецкие войска уже не имели никаких шансов в противостоянии Советской армии.
26 марта 1945 г. я попал в советский плен. Я находился в лагерях в Кохла-Ярве в Эстонии, в Виноградове под Москвой, работал на угольной шахте в Сталиногорске (сегодня — Новомосковск).
К нам всегда относились как к людям. Мы имели возможность свободного времяпровождения, нам предоставлялось медобслуживание. 2 ноября 1949 г., после 4,5 лет плена, я был освобожден, вышел на свободу физически и духовно здоровым человеком.
Мне известно, что, в отличие от моего опыта в советском плену, советские военнопленные в Германии жили совершенно иначе. Гитлер относился к большинству советских военнопленных крайне жестоко. Для культурной нации, как всегда представляют немцев, с таким количеством известных поэтов, композиторов и ученых такое обращение было позором и бесчеловечным актом. После возвращения домой многие бывшие советские военнопленные ждали компенсации от Германии, но так и не дождались. Это особенно возмутительно! Надеюсь, что своим скромным пожертвованием я внесу небольшой вклад в смягчение этой моральной травмы.
Желаю Вам крепкого здоровья, хорошего самочувствия Вам и Вашим близким.
С дружеским приветом
Ганс Моэзер»
— Письма немцев и воспоминания бывших солдат вермахта // «Kontakte-Контакты»
Колонна советских военнопленных в районе Мценска,
из фотоальбома немецкого солдата 24-го танкового корпуса.
См. также:
| 
