С. А. Митрофанов
«Тульские известия»
«Тульские известия» продолжают знакомить читателей с уникальными архивными материалами, предоставленными редакции пресс-службой регионального Управления ФСБ России. В этот раз мы подробно расскажем о судьбе земляка, который по документам Министерства обороны РФ с осени 1941 года и до сей поры числится пропавшим без вести где-то в Калининской (ныне Тверской) области.
И только сотрудники госбезопасности знают, как же на самом деле сложилась судьба этого человека, вернувшегося из небытия весной 1942-го и задержанного на станции Житово в Щёкинском районе.
Он сдался в конце 1941 года в плен немцам в районе Ржева и находился в лагере в городе Вязьма. Затем оттуда якобы сбежал. Вернулся в родные края, а потом 11 апреля 1942-го был задержан на станции Житово, поскольку не имел документов. Этого и других агентов германской разведки выявлял в июне 1942 года в городе Сталиногорске следователь особого отдела НКВД.
«23 апреля 1942 года особым отделом НКВД 24-й армии арестован Богомазов Василий Федорович на основании поступивших материалов о том, что он, находясь на службе в действующей Красной армии в качестве командира отделения, в 1941 году в районе города Ржев во время боя проявил трусость, бросил личное оружие — винтовку, сдался в плен немцам, откуда якобы бежал. По выходу из плена на протяжении 1,5 месяца, уклоняясь от службы в РККА, проживал у себя дома». Это выдержка из уголовного дела, по которому можно изучать и географию страны, и историю начального периода Великой Отечественной войны.
Что же удалось узнать о Богомазове? Родился в 1913 году в деревне Ляпищево Плавского (ныне Щёкинского) района в семье крестьян-середняков. В партии не состоял. Был женат. В 1934 году уехал в Тулу и устроился там чернорабочим на завод НКПС (сейчас это предприятие «Желдормаш»), а вскоре ушел в армию и служил в Москве. После демобилизации поехал в Щёкино, где трудился на заводе «Кислотоупор».
На допросе мужчина рассказал, что в начале августа 1941 года его мобилизовал в РККА Щёкинский райвоенкомат. Из Щёкина его отправили в Тесницкие военные лагеря. Уже 16 августа бойца послали на фронт в район города Гомель, где он получил в бою ранение — осколок разорвавшейся мины угодил в правую руку. Затем — госпиталь в Воронежской области, а осенью после излечения — снова в бой, теперь уже на Ржевском направлении.
«В районе деревни Белая Церковь, будучи в бою в составе роты, мы были окружены противником и взяты в плен, — пояснял фигурант уголовного дела следствию. — Командованием была дана установка разбиться на мелкие группы и выходить из окружения с боем. Но поскольку была обстановка такой, что нас обстреливал противник со всех сторон, была создана паника — в частности, мое отделение, побросав оружие, разбежалось кто куда. Я, проявив трусость, бросил свою винтовку и бежал в лес. На опушке я был встречен немецкими солдатами, которым сдался в плен».
А теперь обратите внимание на то, как о том же самом эпизоде Богомазов говорил силовикам чуть позднее: «Кто-то поднял панику, что нас окружили, и все начали разбегаться, хотя в действительности я не видел, чтобы нас полностью окружили. Лично я, попав под влияние созданной паники, бросил свое отделение».
Далее, по словам Василия Федоровича, его вместе с тремя другими бойцами немцы обыскали и направили к деревне Белая Церковь. Там оккупанты собрали около 300 советских солдат и отправили их в Ржев в лагерь военнопленных. Пробыл там Богомазов пару недель, а потом предпринял попытку бежать. Ночью прополз под проволочным заграждением и скрылся. Но был пойман немецким патрулем в районе совхоза «Высокое» и посажен в подвал овощехранилища, а потом отправлен в лагерь в Вязьму. И снова побег.
В лагере военнопленных в Вязьме
Следователя интересовали любые детали похождений военнослужащего, вплоть до того, при каких обстоятельствах Богомазову удалось вторично уйти в бега. Допрашиваемый пояснил: «В лагере города Вязьмы нас посылали на работу по разгрузке баллонов для автомашин, это было на железнодорожной станции. Но так как нас было много, а немецкой охраны мало, я, избрав удобный момент, уходя якобы попить воды, бежал».
Красноармейцы, попавшие в окружение, в лагере военнопленных в Вязьме.
Фото: Бено Вундсхаммер (Benno Wundshammer)
Сотрудников госбезопасности, которые допрашивали мужчину, интересовало многое, в том числе и подробности его пребывания в неволе на Смоленщине. Василий Федорович сообщил, что в вяземском лагере гитлеровцы держали несколько тысяч советских бойцов. Их разбивали на группы по 100 человек. Богомазов попал в ту, которая ютилась на третьем этаже недостроенного дома вблизи железнодорожной станции. Командный состав при этом отделяли от солдат. А группы возглавляли старшины (старосты), назначаемые оккупантами из числа самих пленных. Этим самым старшинам вменялось в обязанности следить за порядком в своих подразделениях, раздавать еду, собирать людей на работу, а также выявлять (читай — выдавать врагу) командиров, комиссаров, членов ВКП(б), комсомольцев, организаторов побега и лиц, восхваляющих Советский Союз и мощь Красной армии.
Чекисты тут же задали вопрос, были ли случаи предательства со стороны старшин? «В ноябре 1941 года староста другого подразделения каким-то образом узнал, что среди военнопленных был политрук РККА, и сообщил немецкому офицеру, — поведал Василий Богомазов. — В присутствии всех военнопленных политрук, фамилия которого мне неизвестна, был замучен немцами. Задев крючком в области подбородка, его повесили у нас во дворе. И этот труп висел около 6 суток».
Жили бойцы буквально под открытым небом — крыша отсутствовала. Питались весьма скудно. В день давали около полулитра горячей воды, заправленной мукой, а перед выходом на работу — по 100 граммов крупы в сухом виде.
Далее мужчина дал показания о том, как гитлеровцы вызывали его на допрос. Им он рассказал не только о том, как его зовут, где он воевал и лечился после ранения, но и многое другое — то, что по сути являлось уже государственной тайной. Богомазов указал место дислокации части, ее вооружение и командно-политический состав… И в том числе сообщил о периоде прохождения армейской службы в Москве. Конечно, эта ценная информация тут же вызвала пристальный интерес у противника. Немецкому офицеру хотелось знать план города, расположение военных заводов, химических предприятий, аэродромов…
Василий уточнил, что в 1936—1937 годах проходил службу в 19-м отдельном стрелковом батальоне, перечислил то, чем были вооружены воины, рассказал о расположении четырех предприятий оборонного значения и о выпускаемой ими продукции, о центральном столичном аэродроме, который охранял его батальон. Кроме того, от пленника фашисты получили сведения и о тульских предприятиях. Уже после возвращения из плена и задержания Богомазов признался советским силовикам: во время допроса он струсил и раскрыл гостайны, а это измена Родине. Нашему земляку немцы предложили сотрудничать с германской военной разведкой. И после его согласия на то дали задание перейти на советскую территорию, собирать сведения о расположении воинских частей в прифронтовой полосе в районах Тульской области, после чего вернуться в Вязьму.
А был ли побег?
Советским контрразведчикам удалось выяснить, что рассказы про побег — это выдумки. Реально же красноармеец сообщил гитлеровцам во время допроса в лагере различные сведения, являющиеся государственной тайной. Кроме того, дал согласие перейти линию фронта и собирать сведения о расположении частей РККА, калужских и тульских аэродромов, танковых парков, складов боеприпасов и продовольствия, заводов. Богомазов уверял, что после общения с фашистами в лагерь его не отпустили, а оставили в комендатуре. И уже на следующий день он, «имея задание на проведение разведывательной работы в пользу немецкой разведки, совместно с немецким офицером на автомашине выехал из города Вязьма по направлению к Туле». По словам фигуранта уголовного дела, незадолго до нового, 1942 года его и перебросили на советскую территорию. Богомазов, правда, путался в показаниях: то его «отпустили в свободное плавание» в районе города Щёкино, то у населенного пункта Дугна. На руки агент от новых хозяев получил пропуск — для благополучного прохождения через немецкие подразделения после выполнения задания.
Богомазов проговорился: «Из числа военнопленных отбирали людей с высшим образованием, владеющих иностранными языками, и куда-то направляли. Кроме того, шли разговоры о том, что в городе Вязьма существует какая-то школа разведчиков из числа военнослужащих, созданная немцами, но подробно об этой школе никто не знал». Как вскоре выяснили чекисты, агент абвера сам же и проходил в ней обучение! Ведь наши силовики понимали: если красноармеец согласился работать на гитлеровскую разведку, то должен же он был пройти в стане врага хотя бы минимальную спецподготовку. И тогда Василий стал, что называется, «колоться».
Во двор не выходить!
Как было дело? После допроса в лагере, вербовки и ночевки в комендатуре рано утром немцы повезли его на автомобиле в двухэтажный кирпичный дом в Вязьме. «Мы зашли в кабинет, где находились, видимо, ожидавший нас немецкий офицер и еще двое. Как я узнал позже, один из них являлся начальником школы разведчиков, другой — представителем штаба одной из немецких армий, расположенной в городе Вязьме. Мне предложили сесть. Представитель армии задал мне через переводчика несколько вопросов биографического характера, перейдя впоследствии к вопросу о моем сотрудничестве с немцами», — говорится в материалах областного УФСБ. Богомазову объяснили: он зачислен в школу, где будет вместе с другими гражданами изучать азы шпионской деятельности. И потом нашего земляка отвели в комнату, где собралось больше десятка курсантов школы.
Советских контрразведчиков интересовал распорядок дня германского «образовательного учреждения». Василий Федорович рассказал, что выходить во двор школы слушателям категорически запрещалось. В одной комнате на первом этаже люди спали на деревянных койках, а в другой им давали «уроки» шпионажа. Будили в семь утра. Через полчаса — завтрак: суп и 200 граммов хлеба. Занятия длились с 10 до 16 часов с перерывом на обед — кормили опять-таки супом, давали 150—200 граммов хлеба, а также кашу. В семь вечера слушателей ждал ужин (200 граммов хлеба и чай без сахара). «Во время занятий нам давались бумага и карандаши для записи лекций, однако после окончания занятий у нас отбиралось все и хранилось у преподавателя, вернее в канцелярии школы. Следует сказать, что распорядок дня поддерживался немецкими солдатами, и старосты среди нас не было», — пояснял допрашиваемый.
Немецкие диверсанты в красноармейской форме.
Источник: mius_front
Слабая сторона абвера
Учились агенты абвера неделю. Лекции курсантам читал немецкий офицер — что интересно, в совершенстве владевший русским языком. Своим подопечным он объяснял, как собирать те или иные сведения, как соблюдать конспирацию…
Так что никакого побега из неволи на самом деле Богомазов не совершал. С его слов, после перехода линии фронта немецкий пропуск он порвал и направился в деревню Старая Колпна Щёкинского района, где находилась жена. И остался там жить. Выполнять задания нацистских спецслужб не планировал и, соответственно, возвращаться в Вязьму тоже. Утром 11 апреля 1942 года Василий решил пойти за хлебом к отцу в деревню Ляпищево Плавского района, и по пути около деревни Житово его задержали.
В 2016 году издательство «Вече» выпустило любопытную документальную книгу «Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941—1942», написанную доктором исторических наук, профессором Александром Плехановым и кандидатом исторических наук Андреем Плехановым. Вот что говорят авторы о таких, как Богомазов:
В первые месяцы особые отделы уделили больше внимания борьбе с массовой вербовкой и заброской к нам немецкой агентуры, преимущественно из числа военнослужащих — перебежчиков на сторону противника, находившихся в окружении или в плену. Основные задания, которые получала агентура абвера, сводились к сбору сведений о дислокации, численности и вооружении частей Красной армии. Слабой стороной абвера на советско-германском фронте была уверенность в скорой победе, отсюда — ставка на массовую вербовку и заброску агентуры, которая характеризовалась прежде всего упрощенностью метода вербовки, однотипностью заданий.
Где бродил Богомазов?
Его родители жили тогда в деревне Ляпищево Плавского района — к ним за хлебом через Житово и направлялся Василий, супруга которого трудилась на одном из предприятий в городе Щёкино. Разобраться в показаниях Богомазова о том, где конкретно и в какое точно время он находился в Тульской области после заброски нацистскими спецслужбами на советскую территорию, довольно сложно. То он говорил, что прожил дома в Щёкинском районе один день, то полтора месяца, после чего направился в Воловский пересыльный пункт. Оттуда попал в город Ряжск, а потом оказался на шахте № 12 г. Донского, где его вместе с 500 рабочими поместили в барак. Василий Федорович говорил, что он якобы самовольно покинул шахту, чтобы взять в Щёкинском районе продукты. И по пути следования домой оказался задержанным в Житове.
Также допрашиваемый уточнял, что в конце 1941-го, после перехода линии фронта, оказался в Щёкинском районе, где в одной из деревень остановился на квартире у какой-то старушки. Из разговоров узнал, что Красная армия уже освобождает от фашистов город Щёкино. Мужчина решил остаться в деревне до прихода частей РККА. После того как советские войска заняли этот населенный пункт, где находился Богомазов, он пошел то ли в город Щёкино, то ли в деревню Старая Колпна к своей семье. Пробыл там с 1 января по 15 февраля 1942 года.
Имена и приметы
Конечно, советским спецслужбам было важно разобраться в том, через какие населенные пункты следовал Богомазов после перехода линии фронта. Кроме того, наши контрразведчики хотели знать имена и приметы тех, с кем агент учился в разведшколе в Вязьме. Поначалу он, правда, уклонялся от ответа. Но потом Василий все-таки назвал некоего 28-летнего Николая, проживавшего до мобилизации в РККА в сельской местности в Курской области и трудившегося там колхозником. Его, как и Богомазова, гитлеровцы пленили в районе Ржева. «Среднего роста, русый, полного телосложения», — говорил о нем фигурант уголовного дела.
Другим однокашником агента абвера являлся 25-летний Иван из того же колхоза, что и Николай: полный, низкорослый, черноволосый. «Учитывая, что к моменту окончания настоящего дела вышеуказанные агенты германской разведки не установлены и не арестованы, материалы в их отношении выделить в отдельное производство для объявления всесоюзного розыска», — вынес постановление в июне 1942-го в городе Сталиногорске следователь особого отдела НКВД.
Почему же материал мы назвали «Воскресший из пропавших»? Дело в том, что по сей день Богомазов официально числится пропавшим без вести. Судя по документам из Центрального архива Министерства обороны РФ, наш земляк бесследно растворился в конце октября 1941-го где-то на просторах Калининской (ныне Тверской) области. И только тульские контрразведчики знают, как на самом деле сложилась судьба Василия. Он действительно воскрес из пропавших, когда после обучения в школе абвера «всплыл» в нашем регионе. Его обвинили в измене Родине. И крыть было, пожалуй, нечем.
ЦАМО, ф. 58, оп. 818883, д. 314 «Пропал без вести 23.10.1941...»
Расстрел без конфискации имущества
Дело обвиняемого, сидевшего в тюрьме в Туле, слушалось в закрытом судебном заседании. В последнем слове подсудимый, признавший себя виновным, произнес:
Я совершил преступление, прошу направить меня на передовые позиции фронта, где я мог бы искупить свою вину в борьбе с немецкими захватчиками.
Журналист Виктор Карпов, чье детство прошло на оккупированной территории Брянщины, оставил подробные воспоминания о таких красноармейцах, как Богомазов, которые, даже имея оружие, бросали его в городе Злынка в 1941-м и сдавались в плен. Их потом немцы отправили в лагерь в городе Гомеле, где вчерашних бойцов фашисты доводили до последней степени физического истощения и нравственного унижения.
Они выедят всю траву, что росла на территории лагеря, будут насмерть давить друг друга, бросаясь за сырой картофелиной, найденной у проволочной ограды. Семьдесят тысяч трупов за осень и зиму — «лицевой счет» Гомельского лагеря, — писал наш коллега по перу. — Если бы Всемогущий и Всевидящий прокрутил перед ними пленочку с кадрами о том, что ждет их впереди и какой уготован им конец в муках и унижении, черта с два хотя бы один из них поднял руки перед врагом.
Немецкие солдаты рядом с красноармейцами, сдающимися в плен.
Источник: waralbum.ru
Богомазов не стал стрелять в гитлеровцев под Ржевом, струсил перед врагом, разболтал все известные ему тайны, прошел вербовку и учился в школе абвера… И за все это чуть позднее в него выстрелили свои.
Вечером 8 июля 1942 года военный трибунал 1-й резервной армии вынес суровый приговор: расстрел без конфискации имущества за отсутствием такового у осужденного… Его привели в исполнение 10 сентября. Надо сказать, что уголовное дело Богомазова относительно недавно пересматривали — это было в 2003 году. Вердикт: осужден обоснованно и реабилитации не подлежит.
См. также:
- Тимофеева Л. Дело о тульских шпионах // MySlo.ru, 14 апреля 2015 — Война, вывернув людей наизнанку, выявила не только героев, но и предателей, изменников Родины. Представляем уникальные материалы рассекреченного дела о шпионаже 1942 года.
- Дела о тульских шпионах // Героико-патриотический Форум России voenspez.ru, 3 мая 2011
Источник: Митрофанов С. А. Воскресший из пропавших: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4 // Тульские известия, август-сентябрь 2017. | 
