← основная статья *
[1] Фильм «Живые и мёртвые», к/с «Мосфильм»,1964 г.
[2] На самом деле, не Хорышев, а Хоршев. Именно так, чуть позже, уже после поисков в Центральном архиве Министерства обороны СССР уточнил К. Симонов:
«Ротой командовал лейтенант Хорошев (у меня в блокноте написано — ХорОшев, но я установил, что на самом деле фамилия его была Хоршев)». (Симонов, К. М. Константин Симонов. Письма о войне: (1943—1979), стр. 383 / К.М. Симонов. — М.: Советский писатель, 1990 г., — 720 с.).
На самом деле, это в общем казалось бы простая фамилия, по разному записана и в боевых документах. Так в приказе № 0826 3-й ударной армии от 22.12.1942 . и наградном листе на старшего лейтенанта Хоршева М. В., записано именно Хорошев, а не Хоршев. (ЦАМО РФ, ф. 33, оп. 682525, д. 403, лл. 102, 161). Хоршев Михаил Васильевич (1.01.1920 — 6.08.1943), русский, уроженец с. Шапкино Мучкапского района Тамбовской области.
[3] Симонов, К. М. Константин Симонов. Письма о …Указ. соч., стр. 294.
[4] Симонов, К. М. Константин Симонов. Письма о… Указ. соч., стр. 493.
[5] ЦАМО РФ, ф. 58, оп. 18001, д. 1241, л.164 об., 165.
[6] Гаврюшин Дмитрий Степанович (12.11.1905 — 7.05.1953), уроженец г. Москвы. Русский, образование: 3 класса начальной школы. «Сын рабочего, Гаврюшин рос без отца, убитого в 1905 году во время стачки. Тринадцатилетним мальчиком, оказавшись вместе с матерью в Бессарабии, он вступил в отряд Котовского и был контужен во время боев под Бендерами. В 1924 году вступил в комсомол, в 1930-м — в партию». До армии молодой Гаврюшин успел поработать грузчиком, конюхом, молотобойцем, и даже инструктором по пожарному делу.
В РККА с ноября 1928 г, службу проходил в 133 сп 45 сд Украинского ВО (курсант полковой школы). С октября 1929 г. по июль 1931 г. учёба в Киевской военно-пехотной школе им. рабочих Красного Замоскворечья, г. Киев. После окончания пехотной школы служил в течение полутора лет в должности командира взвода в 89 сп 30 сд Харьковский ВО. С марта 1933 г. по декабрь 1936 г. — помощник к-ра роты 89 сп 30 сд. Потом в течение трёх лет Гаврюшин Д. С. оттачивал командирские навыки в военных училищах. И это было явное повышение, молодого и перспективного командира. С декабря 1936 г. по февраль 1939 г. — сначала пом. к-ра роты курсантов, а затем вр.и.д. к-ра роты в Полтавском военно-политическом училище им. Фрунзе. Затем один месяц в должности помкомроты в Рязанском пехотном училище, а с 23 марта 1939 г. — исполняющий обязанности к-ра батальона в Тульском оружейно-техническое училище имени Тульского пролетариата. И вот уже после Тулы, с 15.10.1939 г. старший лейтенант Гаврюшин Дмитрий Степанович становится именно тем, кого встретил на поле боя под Могилёвом 14 июля 1941 г. военный корреспондент газет «Красноармейская правда» и «Известия» К. Симонов. А именно командиром 3-го стрелкового б-на 388 стрелкового полка 172 стрелковой дивизии и непосредственным начальником лейтенанта Михаила Хоршева.
На примере Гаврюшина можно проследить довоенный рост (до 22.06.1941 г.) командира РККА. Достаточно типичная военная карьера строевика тех лет. Ступенька за ступенькой, в течение 8 лет с низшей командирской должности — комвзвода, он прошагал до командира стрелкового батальона, а звание капитан получил только в 1940 году. Это пример для тех, кто привык не высоко оценивать офицерский корпус Красной армии перед войной, значительно занижая военную подготовку и навыки командиров РККА. О трагической судьбе капитана Гаврюшина, достаточно подробно написал Симонов в своих произведениях, которые выходили в советской литературе и прессе:
- Симонов К.М. Будем стоять пока живы! Из фронтовых записок. Газета «Известия» 19.07.1966 г.;
- Симонов К.М. Будем стоять пока живы! Комментарии из фронтовых записок. Газета «Известия» 21.07.1966 г.;
- Солдатами были все. Симонов К. М. Будем стоять пока живы, стр. 171-188/ Солдатами были все. — Минск: Беларусь,1972. - 560 с.;
- Симонов, К. М. Разные дни войны/ К.М. Симонов. - Москва: Известия, 1981, Том I. — 528 с.;
- Симонов, К. М. Сто суток войны/ К.М. Симонов. - Смоленск: Русич,1999. — 576 с.
Во всех этих документальных произведениях опубликован один и тот же авторский текст, в том числе и по Хоршеву. Во время штурма Могилёва (20-26.07.1941 г.) Гаврюшин был контужен и ранен в руку и ногу, а 24 июля 1941 г. «положен в госпиталь в Могилев. 26 июля город был взят фашистами и госпиталь не эвакуирован, потому что были в окружении. 28 июля я с бойцами своего батальона из госпиталя бежал».
Так начался долгий путь капитана Гаврюшина к своим. Он прошёл тяжёлыми дорогами окруженца, был на волосок от гибели, но всё же 6 ноября 1941 г. пешком пришёл туда, откуда вечером 26 июня выехал в составе 4-го эшелона 388 стрелкового полка на Западный фронт под Могилёв (ЦАМО РФ, ф. 388 сп, оп. 197493с, д. 1, л. 17; капитан Гаврюшин был начальником 4-го эшелона, а лейтенант Хоршев — его первым дежурным по эшелону). Это был город Ефремов, место, где жила его семья, где последние два года Дмитрий Степанович служил в должности командира батальона 388 полка.
С ноября 1941 г. по февраль 1942 г. — на излечение в госпитале. «1942 г., февраль — 1942, октябрь. Проходил спецпроверку (сидел в тюрьме). 1942 г., октябрь — ноябрь 1942 — в резерве Московского военного округа». После того, как Дмитрий Гаврюшин вышел из окружения, долечился в госпитале и прошёл проверку, его военная служба резко изменилась. Сказались ранения, полученные под Могилёвом, тяжёлый выход из окружения, а также последствия «той давней контузии», полученной в детстве в гражданскую. Восстановиться он не смог, получил «вторую степень годности» и службу проходил в глубоком тылу. Так с 3.02.1943 г по 21.10.1943 г. был преподавателем огневого дела Горьковского филиала курсов «Выстрел». А с 21.10.1943 г. по 24.02.1944 г. — старший инструктор по военному делу в Котовском РВК Горьковской области. Затем его «списали» из армии, забрав все то, чему Гаврюшин посвятил свою жизнь. Он был уволен в запас. Проживал в Днепропетровске.
Но недолго длилась гражданская жизнь. Ведь сердце профессионального военного не могло быть спокойным в такой тревожный час для страны, Дмитрий Степанович не может жить без армии и пишет рапорты. И уже через месяц, 29 марта 1944 г. капитан Гаврюшин снова в РККА. Пусть это опять тыл, но он при деле. Сначала это 88 отд. запасная стрелковая бригада, где Дмитрий Гаврюшин в должности помощника начальника штаба. Но ему хотелось на фронт. И вот с 23.12.1944 г. он в резерве офицерского состава 43 армии, а после в должности офицера связи «в 63-м стрелковом корпусе» на 1-м Прибалтийском фронте. Войну он окончил в должности помощника начальника госпиталя легкораненых № 2098 по строевой части. 26 мая 1945 г. уволен из армии окончательно по состоянию здоровья, всего себя и всё своё здоровье, отдав Родине, стране, армии. За свой первый бой, который он провёл 12 июля 1941 г., был награждён орденом «Красного Знамени».
Вот и всё, что он заслужил за 16 лет своей военной службы. А финал его жизни, это строки из книги Симонова: «…Вернувшись с войны, он долго лежал по госпиталям, и я встретил его только в 1947 году тяжело больным человеком. Гаврюшин горько переживал свою безнадежную инвалидность, думая при этом не столько о себе, сколько о тех, кому приходилось о нем заботиться. Именно об этом он писал мне в своем последнем письме: «...Жалею, почему меня не убило. Лежал бы спокойно, не заставлял бы людей думать обо мне».
Умер капитан Гаврюшин 7 мая 1953 года. Вот такая трагическая судьба перспективного командира Красной армии, которого перемолола эта тяжёлая и кровавая Великая Отечественная война, и как отработанный материал он был выброшен государственной машиной на гражданку и забыт её, как миллионы таких же, как и он отставников, бывших солдат и офицеров Советского Союза, народа-победителя.
[7] Симонов, К. М. Разные дни войны… Указ. соч., стр. 125.
[8] Так сейчас, к примеру, копия приказа ГУК ВС СССР № 02111 от 24.09.1947 г. доступна каждому, в обобщённом банке данных (ОБД ) «Мемориал»: http://obd-memorial.ru/ ЦАМО РФ, ф. 33, оп. 563784, д. 31, л. 87. В УПК Хоршева М. В. записан приказ с ошибкой, в УПК приказ ГУК ВС СССР № 02111 имеет дату «23.9.47».
[9] ЦАМО РФ, ф. 202 (Брянский фронт Отдел кадров), оп. 18, д. 38 «Справки-доклады на комначсостав, прибывший из окружения и других частей в состав войск фронта. Алфавит «Х», л. 32.
[10] О Кутепове С. Ф. и Плотникове С. Е.: Плохотнюк, Г. В. Последнее письмо // Военно-исторический архив. Вып. 4(172). — М., 2014. — С. 36-55.
[11] ЦАМО РФ, ф. 388 сп, оп. 8784с, д. 1 «388 стрелковый полк (1 ф.). Именной список л/состава 3-го батальона», лл. 20 об.- 34.
Как раз 8-я стрелковая рота, которой командовал лейтенант Хоршев, и является для меня синонимом и понятием слов «кадровая армия Советского Союза 1941 года». Читая исследования, выкладки и цифры, где измерения идут на тысячи и миллионы, порой тяжело их осмыслить и перенести на конкретную войсковую часть РККА, чтобы понять, на сколько она была боеготовой для своих первых боев Великой Отечественной войны.
Но когда я познакомился со списком личного состава «8 ср» 3-го стрелкового батальона, а после с помощью различных документов смог проанализировать и проработать его, пришло понимание и осознание того, что именно 8-я стрелковая рота и являлась одной из первичных маленьких ячеек, из которых складывалась и состояла «кадровая армия Советского Союза», которая, не смотря на все неудачи, преследующие её в 1941 году, все же надломила хребет бешенному немецкому зверю. И в этом была заслуга и роты Хоршева, и несомненно самого молодого командира роты. А его рота могла бить немца и в первые дни войны, что она и доказала в бою 12 июля 1941 г. и позже, когда защищала Могилёв.
Младший начальствующий состав (мнс) и рядовой состав (рс) 8 ср, который проходил срочную службу в 388 сп в подавляющем большинстве был призыва 1940 года, прослуживший до начала войны 8-16 месяцев службы, как говорится не новички, все возраста 20-23 года. Таких «кадровых» срочников было 39 %. В основном это был сержантский состав, а также должности узких специалистов: пулемётчиков, миномётчиков, снайперов.
Интересен и национальный состав роты. Он в точности повторяет многонациональный состав, тогда ещё общей нашей страны — Советского Союза. Среди «кадровых» срочников выделялась большая группа украинцев — 31 % ( 21 чел.). Почти все они были из Киевской области (Барышевский, Смелянский и Лодыженский районы). Много было срочников призывом из Южного Казахстана. Были оттуда и русские, и украинцы, много было и казахов (вторая по численности группа) — 14 человек (21 %). Хотелось бы выделить ещё достаточно многочисленные по количеству военнослужащих 388 сп (после русских) национальности: немцев (из южных районов УССР) 9 человек (13 %) и чеченцев 6 человек (9 %). В предвоенное время советские немцы должны были проходить военную службу во внутренних округах( в том числе и МВО). Все чеченцы призваны из Шалинского района. Были среди военнослужащих 8 ср: белорусы, грузины, азербайджанцы, был и один осетин.
Но самый большой процент воинов в 8-й роте это военнослужащие, призванные в конце мая, начала июня на 45-и дневные сборы. Иначе на БУС (большие учебные сборы), которые являлись скрытым усилением войск в предчувствие грядущей большой войны*. Таких было 55 %. Всё это были мужчины в самом расцвете сил (от 23 до 30 лет), прошедшие недавно срочную службу(2-3 года) в РККА (старшие из них проходили службу ещё в территориальных частях). Несмотря на разный уровень их военной подготовки, всё равно это были подготовленные кадры с воинской выучкой. До 22 июня 1941 г. они вспоминали азы военного дела в «Тесницких лагерях» (летний военный лагерь 172 сд, находился в лесу недалеко от разъезда Тесницкий, севернее от города Тулы). Кто-то, как рязанцы (призывались на сборы в конце мая), успел подучиться в течении 3-х недель, кто-то, как ефремовцы (призваны 5.06.1941 г.), — в течение 2-х недель. И хотя вероломное начало войны не дало полностью освоить им предусмотренные командирами программы переобучения, но всё равно таких воинов, вставших под ружьё до войны и имеющих за плечами опыт военной службы, и стоит называть кадровой армией Советского Союза. Так вот «кадровых» срочников и призванных на БУС было вместе 94 % от общего количества мнс и рядового состава.
И только 10 человек пополнило роту лейтенанта Хоршева после 22 июня. Призваны по мобилизации Ефремовским РВК, туляки заполнили в основном не боевые должности. Пять из них пополнили санитарное отделение, один стал повозочным (у них был предельный призывной возраст 35 лет, или же приближался к нему). И ещё один интересный факт. 8-я стрелковая рота на 46 % состояла из жителей Рязанской области (в основном Милославского района, было много призывников из Михайловского и Кадомского районов). А среди призванных на БУС и по мобилизации после 22.06.1941 г.: 77 % составляли рязанцы, а 23 % — туляки. Так, что лавры воинов, защищавших Могилёв на Буйническом поле, должны по праву принадлежать не только тулякам, но и их соседям — рязанцам.
Это мини-исследование призвано показать на примере 8 ср 388 сп 172 сд, что собой представляла кадровая полнокровная стрелковая дивизия внутреннего округа, которая в течение нескольких дней смогла полностью отмобилизоваться и убыть на фронт, а также попытаться раскрыть её боевой потенциал.
* «Фактически на этих сборах к началу войны находилось 842850 военнообязанных, в том числе 75100 офицеров». (Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшее справочное издание, стр. 22-23. Москва: Вече, 2010 г., - 384 с.).
[13] ЦАМО РФ, ф. 388 сп, оп. 197493с, д. 3, л. 26.
[14] ЦАМО РФ, ф. 388 сп, оп. 197493с, д. 3, л. 25. Деревни Тишовка и Буйничи, располагались южнее г. Могилёва, сейчас это городская черта.
[15] ЦАМО РФ, ф. 388 сп, оп. 197493с, д. 3, л. 7.
[16] BA-MA, «Kriegstagebuch 10. Inf. Div. (mot), 25.5.1941- 29.12.1941», Bl. 31.
[17] NARA, T. 314, R. 715, F. 000740-000742. Приказ 24 тк от 10.07.41 г. находится в папке «Anlagen zum K.T.B. XXIV. Pz. K. vom 10.7.41 bis 24.7.41. Kämpfe im Dnjepr-Brückenkopf und bei Propoiszk».
[18] Мост через речку Лахва на дороге Бобруйск-Могилёв недалеко от деревень Броды и Досов был разрушен советскими сапёрами.
[19] NARA, T. 314, R. 715, F. 000740-000741.
[20] NARA, T. 315, R. 116, F. 000040-000041. Приказ 3 тд от 11.07.41 г. находится в папке «Anlage zum Kriegstagebuch №. 3 3.Panzer-Division Abt. I a, Divisionsbefehle 3.7.1941 — 13.9.1941».
[21] Населённый пункт Селец Янов, который был указан на немецких картах, являлся северной частью деревни Селец. На советских картах деревня Селец это один единый населённый пункт, через который проходит Бобруйское шоссе. На немецких же картах Селец разделён на две части со своими наименованиями: южную — Селец и северную — Селец Янов. Так вот брод через Днепр немцы должны были искать недалеко от северной окраины Сельца.
[22] NARA, T. 315, R. 116, F. 000040.
[23] BA-MA, «Kriegstagebuch № 3 der 3.Panzer-Division Abt. I a 1. Teil 11.7.1940 -18.9.1941», Bl. 88.
[24] ЦАМО РФ, ф. 601 гап, оп. 8817с, д. 1, л. 13. Это выдержка из оперсводки № 12, составленной в 172 сд к 2-м часам ночи 13.07.1941.
[25] Газета «Известия» № 170 (7546) от 20.07.1941 г.
[26] Это снайпер-наблюдатель 8 ср красноармеец Сербиненко Пётр Филиппович и заместитель командира 8 ср по политической части мл. политрук Арешин Алексей Григорьевич (29.05.1916 -2012).
[27] Вопрос о количестве уничтоженной, подбитой и выведенной из строя советскими воинами немецкой бронетехники 3-й тд до сих пор будоражит историков и исследователей. Вокруг этого кипят споры, особенно на страницах военно-исторических интернет-форумов, где это сделать, не так сложно. (Примеры: http://vif2ne.ru/rkka/forum/ в 2010 г., http://imf.f.qip.ru в 2010-2011 гг.). Здесь основным «документальным» источником потерь выступают выложенные странички «гешихта 3 тд» (книги на немецком). Надо полагать, что это страницы из книги «Geschichte der 3. Panzer-Division Berlin-Brandenburg 1935 — 1945. Günther Richter, Hrsg. Traditionsverband der 3. Panzer-Division, Berlin 1967».
Не упоминаю интернет-авторов, которые ведут подсчёт бронетехники более экзотическим образом, отталкиваясь от художественной книги «Живые и мёртвые» или фотографии П. Трошкина из «Известий» за 20.07.1941 г. Использование таких «выигрышных» источников, только вызывает удивление на подобные изыскания. Хотелось бы спросить этих «авторов», а что же подсчёт подбитой бронетехники идёт только по одной фотографии Трошкина (склеенной из нескольких фото панорамы), была ведь ещё одна его фотография с теми же танками, да в других ракурсах, и тоже в «Известиях», только за другое число, позднее? А вот бы и их сложить, да подсчитать, что тогда, было бы весомее и убедительнее? Но эти «авторы» не ходят наверно в библиотеку в поисках старой подшивки «Известий», и поэтому не знают о таких «замечательных» документальных источниках. Самое обидное, что высмеивается и ставится под сомнение документальная точность военкора Симонова. Но в отличие от неупомянутых мной «авторов» он использовал документальную цифру в «39 танков». Пусть это советский документ, но цифра из документа. Подробно о цифре «39 танков» — Плохотнюк Г. В. Последнее письмо // Военно-исторический архив. Вып. 4 (172). — М., 2014; стр. 45-62 (в статье цитируется документ 388 сп).
Но помимо этого полкового документа, чудом сохранилась дивизионная сводка, подводящая итоги боя: «За истекший день боя 12.7 по неполным данным подбито и подожжено до 30 танков, сбито 3 самолёта и 3 автомашины…». Это выдержка из упомянутой выше оперсводки № 12. Как видно в штабе дивизии понимали истинное положение дел. И скорее всего не стали механически суммировать поданные сводки пехоты и артиллерии. Ведь и те и другие принимали уничтоженную и подбитую немецкую бронетехнику на свой счёт. Но и в этом документе есть интересная ремарка: «по неполным данным».
Конечно, многое могли бы прояснить немецкие донесения, «гешихт 3 тд» — хорошо, но архивы — лучше. Я прилагал усилия по поиску подобной документации, удавалось просматривать фотокопии немецких документов 24-го тк и 3-й тд (несколько роллов) из Национального архива США НАРА (NARA, National Archives and Records Administration). К сожалению, в задействованных мной источниках не были указаны потери 3-й танковой дивизии за 12 июля ни танки, ни люди. Но ведь давно опубликован (задолго до интернет-дискуссий) очень интересный немецкий отчёт: «Бой 2-го батальона 6-го танкового полка под Могилёвом за 12.07.1941 г.» (Panzer-Regiment 6. Erfahrungsbericht: Kampf der II./ Pr. Rg. 6 bei Mogilew am 12.7.1941. Bl. 40-46., публикация Новиков, С. Е. Адлюстраванне падзей на Буйніцкім полі 12 ліпеня 1941 г. у нямецкіх архіўных матэрыялах/ С. Е. Новиков. Беларускі гістарычны часопіс, № 7, 2007. Стр. 13-18, перевод с документа BA-MA (Федеральный военный архив Германии). RH 27-3/29); и он на многое в этом бою проливает свет. Хотя точного количества потерь немцев в отчёте не приведёно, но из очень подробного описания боевых действий танкового батальона становится понятно об их масштабах. И если скрупулёзно суммировать хотя бы то, о чём упоминается в документе, то цифры будут таковы.
Среди подбитых, повреждённых, иначе говоря, выведенных из строя, в 7-й танковой роте (наступала справа от шоссе) — 3 танка. В 5-й роте были самые большие потери. Она наступала слева. В отчёте отдельно упоминается о подбитых советским артогнём 3 танках (командирском и двух 3-го взвода), а также говорится, что «2-й и 4-й взводы не отвечали на запросы по радио, потому что все танки обоих взводов были выведены из строя огнем артиллерии и противотанковых орудий». По штату в них должно было быть 10 танков, и в бою надо полагать столько и участвовало. А 5-й тр в этот день действительно не везло, к тому же танкисты её первого взвода попали на минное поле, правда о том были ли повреждения их танков в документе ничего не написано. Двух танковых рот группе фон Мантейфеля не хватило. Был введён в бой резерв — 8-я тр, но пять её танков были подбиты или повреждены (так написано в описание боя 8 роты). Даже если принять на веру версию «гешихта», что 5-я танковая рота потеряла только 11 танков, то суммируя потери батальона (с 7 и 8 ротой), они как-то получаются больше «документального» интернет-источника (в нем потери 2-го танкового батальона немцев оценены в 18 танков). Сколько было выведено из строя бронетранспортёров в немецком документе ни слова. Достоверно известно, что в полосе 388 полка в качестве трофеев, оставшихся перед позициями и в расположении 3-го батальона после боя 12 июля, оказалось «бронемашин» — 4 и «лёгких машин» — 2 (ЦАМО РФ, ф. 388 сп, оп. 12542с, д. 6, л.1, 2). Не исключаю, что некоторые из них в советских документах 172 сд превратились в подбитые и подожжённые танки.
Но почему же, так беспощадно критикуется Симонов, а «гешихт» принимается на веру? Какая то однополярная критика без документального подтверждения!
[28] ЦАМО РФ, ф. 601 гап, оп. 8817с, д. 1, л. 21. Это выдержка из оперсводки № 15, составленной в 172 сд к 16-и часам 14.07.1941. Хотя эта сводка подводит итоги за 12 и 13 июля, всё же подавляющее количество озвученных потерь приходятся именно на 12 июля.
[29] Из обработанных документов ЦАМО РФ мне пока достоверно известно о 5 бойцах роты, захваченных в немецкий плен 12.07.1941 г., а так же о двух воинах, получивших тяжёлое ранение в этом бою.
[30] Новиков, С. Е. Адлюстраванне падзей… Указ. соч., стр. 14. «С укрепленных позиций и блиндажей при помощи ручных гранат было захвачено около сотни пленных». Эти строчки говорят о том, что окружённые врагом наши солдаты оставались до последней возможности на своих участках обороны и оказывали сопротивление противнику.
[31] Новиков, С. Е. Адлюстраванне падзей… Указ. соч., стр. 14, 17. Несколько раз в немецком тексте упоминается снайперский и пулемётный огонь русских, который не даёт возможность эвакуировать повреждённую технику с поля боя и приводит к жертвам среди танкистов Моделя: «Оба командира танков прилагали усилия эвакуировать свои машины, но были ранены выстрелами снайпера». Примечательно, что К. Симонов в статье «Горячий день», пишет о том, что Михаил Хоршев находился на командном пункте со снайперской винтовкой, и вёл меткий огонь по немецким танкистам, вылезавшим из люков.
[32] 16 июля 1941 г. 3-я танковая дивизия немцев замкнуло кольцо окружения, захватив город Чаусы.
[33] Как это не покажется странным, все сохранившиеся документы 172-й стрелковой дивизии и их подразделений, сохранились, во многом только благодаря противнику. Этот небольшой массив архивных документов, задействованный мной в исследовании, будь то документы 388 сп, 172 сд, 747 сп, 601 гап (во время обороны был подчинён 172 сд), весь без исключения был захвачен немцами в качестве трофеев в период 21-22 июня 1941 г.
Немцы с присущей им педантичностью изучали их, многие из них имеют переводы или немецкие пометки, подписанные прямо на советских документах. После изучения в штабах группы армий «Центр» папки с документами частей 172-й дивизии отправились для обработки в отдел иностранных армий Востока, который в основном собирал информацию о Красной Армии, затем её анализировал, а так же решал задачи по изучению положения дел в Красной Армии. Как отдельный орган в составе германской разведки, отдел иностранных армий Востока был выделен с осени 1938 г.
Уже после, в 1942 г. документы 172 сд были переправлены на хранение в немецкий военный архив г. Данциг, где отдельно хранились большинство трофейных советских документов. С освобождением этого города (ныне польский г. Гданьск) советскими войсками в марте 1945 г. огромный массив, захваченной в плен документации РККА, вскоре вернулся на Родину и нашел свой приют в 1946 г. в Центральном архиве Министерства обороны СССР в Подольске.
[34] Это разведсводка 747 сп 172 сд. ЦАМО РФ, ф. 601 гап, оп. 8817с, д. 1, л.
[35] Например, Константин Симонов так предельно честно писал об этой проблеме в 1965 г. одному из ветеранов Великой Отечественной войны: «А если говорить о воспоминаниях, то здесь тоже не просто… Вряд ли у Вас есть дневники, записи, по которым Вы мог ли бы восстановить и даты точные разных событий, и сами события, и имена, и характеры людей… А без этого воспоминания не могут иметь ценности, потому что ценность воспоминаний заключается в их достоверности, точности. Если взять даже только годы войны, так и то сомневаюсь, чтобы Вы точно, совершенно точно всё помнили, ведь как-никак, а прошло с начала войны почти четверть века» (Симонов, К. М. Константин Симонов. Письма о …Указ. соч., стр. 276-277.).
А это говорил знающий человек, по роду своей деятельности (военного корреспондента) он вёл записи интересовавших его событий, и эти записи сохранил. Так, например, записки и дневники 1941 г. Константин Симонов с помощью стенографистки олитературил в 1942 г., надиктовывал и обрабатывал по горячим следам. Поэтому в его «Днях войны» такая документальная точность. Его военную прозу можно проверять архивными документами, и каждый раз убеждаться в их абсолютной точности и достоверности.
Ещё мне хотелось бы привести один из советских военных документов, для того чтобы сравнить его с тем, что своими глазами увидел военный корреспондент К. Симонов днём 14 июля 1941 г. на позициях батальона капитана Гаврюшина. «Сидя на траве и спустив ноги в окопчик, мы с Хоршевым жевали хлеб и разговаривали о вчерашнем бое. Через полчаса пришли разведчики, таща несколько немецких велосипедов. Два часа назад эти велосипеды бросила на шоссе немецкая разведка. Её обстреляли, и она, оставив двух убитых, бежала в лес, бросив велосипеды». (Симонов, К. М. Разные дни войны…Указ. соч., стр. 117).
Так в оперативной сводке 388 стрелкового полка за № 10, подготовленной к 23 часам 14.07.1941 г., в пункте о потерях и трофеях полка дословно записано: «Потерь нет. Трофеи: 7 велосипеда» (ЦАМО РФ, ф. 388 сп, оп. 197493с, д. 3, л. 6). К моменту написания этой сводки Симонова уже не было в полку, и сводку он не мог читать. Можно с большой долей уверенности предположить, что немецкой разведкой на велосипедах, были самокатчики из состава «Radf. Abt. (1. K. D.)», которые пришли на смену частям 3 тд и 14.07.41 г. находились в резерве 24 тк под Старым Быховом (NARA, T-314, roll 715, fr. 000765).1-й самокатный батальон (Radfahr-Abteilung 1) 1-й кавалерийской дивизии (1. Kavallerie-Division) имел на вооружении велосипеды.
[36] ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 18, д. 38, л. 56-57.
[37] В «справке-докладе» Хоршева есть очень интересный пункт под № 16: «Указать фамилии лиц, которые могут подтвердить обстоятельства, при которых оторвались от своей части». Он интересен тем, что окруженцы в нём, как правило указывали командиров, которые отдавали им приказ на прорыв из окружения, или сослуживцев, которые могли бы подтвердить этот приказ. То есть те, кто был жив в то время.
Хоршев написал три фамилии: «политрук Корсаков, командир полка полковник Кутепов, майор Волков». О полковнике Кутепове С. Ф. и майоре Волкове Н. Л. в статье Плохотнюк Г. В. Последнее письмо // Военно-исторический архив. Вып. 4 (172). — М., 2014; стр. 45-62. Политрук Корсаков Константин Васильевич (1913-?) был заместителем командира 7-й стрелковой роты по политической части в батальоне капитана Гаврюшина. По документам ЦАМО РФ он числится пропавшим без вести в июле 1941 г. Но из «справки-доклада» становится ясно, что как один из старших командиров оставшихся в то время в 3-м батальоне он возглавлял вместе с Хоршевым последнюю атаку группы 388 сп в ночь с 25.07.1941 г. на 26.07.1941 г.
[38] Немецкая наступательная операция на Московском направлении в октябре 1941 г.
[39] ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 18, д. 38, л. 32 об.
[40] Хотелось бы обратить внимание на то, что судьба к военнослужащим Красной Армии, которые выходили из окружения вплоть до начала декабря 1941 г., была более благосклонной. Фильтрация и проверка их была щадящей и достаточно быстрой. Пример: дважды окруженец лейтенант Хоршев, который после выхода из немецких тылов, достаточно быстро возвращался в войска, не теряя ни должности, ни в звании.
Но после постановления ГКО № ГОКО-1069сс от 27 декабря 1941 г. все изменилось, так как «в целях выявления среди бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и в окружении противника, изменников родине, шпионов и дезертиров» условия проверки стали жестче. Появилась система спецлагерей под эгидой НКВД, где теперь проводилась подобная проверка со всеми вытекающими последствиями, которые до сей поры в виде проверочно-фильтрационных дел хранятся в основном в ведомственных спецархивах приемников НКВД. Для подавляющего большинства советских военнослужащих, прошедших спецлагеря, фильтрация стала жизненным испытанием, часто трагедией, наложившей на них определённый отпечаток (клеймо) окруженца или военнопленного. Оно шло порой с ними по жизни. Пример: упоминавшийся уже, батальонный командир Хоршева — капитан Гаврюшин, который горько написал о себе: «1942 г., февраль — 1942, октябрь. Проходил спецпроверку (сидел в тюрьме)».
[41] ЦАМО РФ, ф. 33, оп. 682525, д. 403, л. 161.
[42] Как многим настоящим фронтовикам М. Хоршеву не всегда везло. Так свою первую свою награду ещё за Могилёв, он не получил, хотя был «представлен к правительственной награде». Надо полагать, это представление было уничтожено вместе с другими документами 388 сп и 172 сд перед прорывом из окружения (25 июля 1941 г.).
[43] ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 18, д. 38, л. 57.
[44] ЦАМО РФ, ф. 315, оп. 4440, д. 8, л. 86. А по штату в мотострелковом батальоне должно быть 707 человек.
[45] ЦАМО РФ, ф. 58, оп. 18001, д. 1241, л. 164 об., 165. Деревня Барышовка сейчас не существует на картах. Она находилась юго-восточнее современного пос. Линия (или юго-западнее дер. Речица). На этом месте сейчас располагается современный населённый пункт — деревня Поливаново (возможно это один и тот же, но изменивший наименование населённый пункт).
Источник: Плохотнюк Г. В. Герой романа «Живые и мёртвые» // «Военно-исторический архив» № 3 (195), 2016 г. Перевод немецких документов: Г. Плохотнюк Г., помощь в переводе: Л. Толоконникова. Публикуется с разрешения автора.
* Статья написана в 2015 году. С исправлениями за 2018 год. |
