Как сообщают «Тульские известия», город Узловая может стать «Городом воинской доблести Тульской области». Это почетное звание было введено в 2015 году к 70-летию Победы для населенных пунктов, на территории которых проходили ожесточенные сражения. В каждом из таких городов устанавливаются стелы с текстом закона о присвоении статуса и изображением местного герба. В Тульской области такого звания удостоены ранее города Алексин, Белёв, Венёв (2016), Плавск (2017), кроме того Ясная Поляна Щёкинского района, деревня Кострово Алексинского района и поселок станции Горбачёво Плавского района стали «Населенным пунктом воинской доблести».
И вот, 9 июля 2018 года члены комитета по государственному строительству, безопасности и местному самоуправлению Тульской областной Думы единодушно поддержали предложение присвоить Узловой почетное звание «Город воинской доблести Тульской области». Принято решение внести на рассмотрение Тульской областной Думы соответствующий проект постановления и рекомендовать региональному парламенту принять его.
Почему Узловая? Стратегическое значение города Узловой как крупного железнодорожного узла Тульской области подчеркивает его упорная оборона в ноябре 1941 года. Операция 239-й стрелковой дивизии и 125-го отдельного танкового батальона по обороне этого города проводилась 18-21 ноября 1941 года сразу после того, как немецкая 2-я танковая армия Г. Гудериана перешла в крупномасштабное наступление на окружение Москвы (второй этап операции «Тайфун»).
 
1) Бывший командир 239-й стрелковой дивизии Гайк Оганесович Мартиросян,
из архива Историко-художественного музея г. Новомосковска;
2) Командующий 2-й танковой армией Гейнц Гудериан на фоне штурмового орудия StuG III.
Предположительно, конец ноября — декабрь 1941 года, Восточный фронт, где-то на тульской земле.
Источник: La Bataille de France
В то время как оборону соседней 299-й стрелковой дивизии в Дедилово немецким войскам удалось прорвать быстро (в течение суток) и выйти на оперативный простор на Венёвское направление, четырехдневная оборона Узловой отвлекла на себя минимум три дивизии вермахта: одну танковую и две пехотные дивизии (4-я танковая, 112-я и 167-я пехотные дивизии). Тем самым, они не смогли своевременно принять участие в штурме Венёва, а одна из них — 112-я пехотная — даже вынуждена была остаться в соседнем Сталиногорске (ныне Новомосковск) в качестве оккупационных сил как потерявшая боеспособность. Трехдневная задержка под Узловой позволила советской 50-й армии организовать армейский контрудар по наступавшей группировке силами 108-й танковой дивизии и 180-го полка НКВД, а также лучше подготовить к обороне Венёвский боевой участок.
Операция под Узловой 18-21 ноября 1941 года. Фрагмент отчетной карты 239-й стрелковой дивизии.
В деревне Бибиково (в центре справа) красным флагом отмечен штаб дивизии, рубежи обороны которой образуют кольцо вокруг Узловой: Петровское, Большая Рассошка, Ильинка, Черемуховка, Федоровка, Большое Полунино, Марьинка.
ЦАМО, ф. 1520, оп. 1, д. 8, л. 14.
Мало доверия к отечественным источникам? Что ж, слово нашим бывшим западным партнерам — им точно нечего опасаться за местный патриотизм. Интенсивность боев 18-21 ноября 1941 года и стойкость защитников города особо подчеркиваются в ряде немецких документов 4-й танковой, 112-й, 167-й пехотной дивизий и их вышестоящих армейских корпусов. Так, 19 ноября 1941 года немецкие штабисты сделали неутешительный вывод о защитниках Узловой: «Сильная группировка противника с большим количеством танков в районе Узловой атакует в юго-западном направлении и прикрывает свой западный фланг, также с помощью танков. ... Введенных в бой 19 ноября сил дивизии недостаточно, чтобы успешно продолжать наступление. ... Сперва дождаться подхода сил, занятых на северо-западном фланге, чье высвобождение ожидается по мере развития обстановки в 3-й танковой дивизии». Также по оценке немецких офицеров 167-й пехотной дивизии бойцы-сибиряки 239-й стрелковой дивизии «показали значительно большую стойкость и боеспособность, чем русские части, которым мы противостояли в последние недели». И наконец: «Дивизия значительно проигрывает по боевой мощи» — это признание не только технического, но и морального превосходства советских войск, оборонявших Узловую, над одним из лучших немецких танковых соединений — 4-й танковой дивизией вермахта.
…Но вот труба пропела боевая,
Приказ был дан стать грудью за Москву,
Опорным пунктом стала Узловая,
Чтоб преградить обходный путь врагу.
Нам не забыть ночей Сталиногорска,
Огней пожаров шахт и Узловой,
Где иногда бойцов-героев горстка
Дралась с фашистской тысячной ордой…
— из песни 239-й стрелковой дивизии.
То, что защитники Узловой не отсиживались в обороне, а сами энергично и весьма эффективно атаковали — стало самым неприятным сюрпризом для немецких танкистов, которые до этого захватили пол-Европы и успешно громили танковые дивизии и войска Красной армии от западных границ СССР. 20 ноября немецкие штабисты резюмируют: «Продолжение наступления на Узловую силами одной только 4-й танковой дивизии, с учетом положения противника, вряд ли перспективно... 21 ноября 4-я танковая дивизия переходит к отражению удара» советских войск. Вплоть до 21 ноября к юго-западу от Узловой продолжались тяжелые встречные бои немецкой 4-й танковой дивизии с контратакующей советской 239-й стрелковой дивизией. «Войскам отдан приказ дивизии о переходе к обороне... В течение всего дня русские атакуют, в основном с танками» — весьма однозначно фиксируется в немецких документах.
Вот и наступление дивизий 53-го армейского корпуса на Москву с юга от Богородицка также пришлось притормозить. «17 ноября мы получили сведения о выгрузке сибиряков на станции Узловая, — неохотно вспоминал Г. Гудериан. — 112-я пехотная дивизия натолкнулась на свежие сибирские части. Ввиду того, что одновременно дивизия была атакована русскими танками из направления Дедилово, ее ослабленные части не были в состоянии выдержать этот натиск... Дело дошло до паники, охватившей участок фронта до Богородицка. Эта паника, возникшая впервые со времени начала русской кампании, явилась серьезным предостережением, указывающим на то, что наша пехота исчерпала свою боеспособность и на крупные усилия уже более неспособна».
Далее немецкие впечатления о сибирском характере Узловой дополняет лейтенант Феттер из 202-го дивизиона штурмовых орудий: «Я остановил нескольких пехотинцев, которые добрались до моего орудия из Емановки [Узловского района], и спросил их об обстановке. Они рассказали нам, что они находились с 1-м батальоном в Егорьевском [ныне поселок Новогеоргиевский Узловского района] , когда началась атака русских. Русские пришли жестко и быстро. Перед атакой была чудовищная артиллерийская подготовка и убийственный мощный пулеметный огонь все время, так что мало кому из наших удалось удержать свои позиции при атаке. Им пришлось оставить около 30 раненых, когда после наступления темноты они выползли из конюшни и прорывались к нам окольными путями. У нас заканчивались боеприпасы. Мы немного шумели, пока разговаривали, и с западной части Малой Емановки, от колхоза примерно в 150 м отсюда, по нам открыли огонь из противотанковой пушки. После чего мы отошли в направлении Кулижки. Русские не оставляли нас в покое всю дорогу». Допрос старшего рядового Рудольфа Якоби, раненого в Егорьевском осколком гранаты и попавшего в советский плен, красноречиво подтверждает всю серьезность намерений бойцов-сибиряков и дальневосточников: «Я был единственным немецким солдатом, взятым там в плен. Все остальные, должно быть были уже мертвы, когда туда пришли русские».
Личный состав 239-й стрелковой дивизии на митинге, г. Куйбышев (ныне Самара), 9 ноября 1941 года,
перед отправкой на Западный фронт под Узловую, Донской и Сталиногорск Тульской области.
Источник: Государственный центральный музей современной истории России. Поступление в Музей Калинина: Акт № 4 от [24.02]1962 г. от [Л.] А. Щербакова, помощника К. Е. Ворошилова.
Однако когда к южным подступам Узловой, Донского и Сталиногорска подошла еще одна 167-я пехотная дивизия вермахта, а с запада к 4-й танковой прибыло подкрепление из зениток и 20 танков соседней 3-й танковой дивизии, ситуация для защитников Узловой стала критической. В ночь с 21 на 22 ноября 239-я стрелковая дивизия, оказавшись в полуокружении под Узловой, одна против трех немецких дивизий, скрытно вышла из боя и отошла на новый оборонительный рубеж Урванка, Сталиногорск-1, Клин, Донской, Смородино (Узловский район).
С потерей Узловой фронт 50-й армии был фактически разрезан надвое, а левый фланг армии (239 сд, 125 отб и 41 кд) оказался в итоге окружен и вынужден самостоятельно прорываться на восток в Рязанскую область. Пользуясь своим численным превосходством, немецкие войска одержали здесь очередную победу, однако в итоге так и не смогли достичь главной цели — взять Тулу и окружить Москву. Энергичные действия советских соединений под Узловой нанесли противнику существенные потери, ослабили наступательный потенциал. По оценке бывшего командира 239-й стрелковой дивизии Г. О. Мартиросяна, в конечном счете, «разбросав свои силы, враг потерял свою способность атаковать и был вынужден перейти к обороне». Немецкий генерал Блюментрит пишет, что в те дни «даже в ставке Гитлера внезапно осознали, что война в России фактически еще только начинается…»
Отступление последних танков 35-го танкового полка 4-й танковой дивизии из района Каширы, начало декабря 1941.
Источник: Panzerregiment 35 — Das Regiment mit dem Bären
Безусловно, город Узловая достоин высокого звания «Город воинской доблести». Редакция портала «Сталиногорск 1941» выражает безусловную поддержку этой достойной инициативе, а также надежду, что подвиг героических защитников Узловой — приморцев и сибиряков 239-й стрелковой дивизии — также будет достойно увековечен на тульской земле. Они обороняли Узловую, Донской и Сталиногорск (ныне Новомосковск).
Мемориальный комплекс «Воинам-сибирякам» в тульском... нет.
В Ленино-Снегирёвском военно-историческом музее, пос. Снегири Истринского района Московской области.
См. также:
| 
