Двухтомное издание биографического словаря «Герои Советского Союза» (Воениздат, 1987-88) знакомит читателей с краткими биографиями Героев Советского Союза. Это — первый труд подобного рода, основанный на документальных источниках. В нем представлены и все биографии 27-ми Героев—Новомосковцев, таких как Иван Павлович Алексеев, Сергей Александрович Кукунин...

Председателю редколлегии этого издания Герою Советского Союза генералу армии Ивану Николаевичу Шкадову было уже 75 лет, он достиг больших карьерных высот в армии — был военным инспектором-советником Группы Генеральных инспекторов министерства обороны СССР.

Но мало кому известно, что в ноябре 1941 года под его непосредственной «редакцией» разворачивались тяжелые танковые бои под Узловой, Сталиногорском и Венёвым:

«...19 ноября 1941 года в бою под Огарёвка выбил из деревни противника и удерживал ее в течении суток. Утром 20 ноября 1941 года вел бой один против 13 фашистских танков, уничтожено 5 танков противника... » (из наградного листа)

«...[немецкий] 39-й танковый полк из Быковки совершил бросок в северном направлении и к темноте достиг участка Липня у Огарёвки. Здесь 39-й полк встретил тяжелые русские танки и не смог продвинуться дальше...» (из отчета немецкой 5-й танковой бригады)

«... Особо отмечаю группу танков под командованием старшего лейтенанта Шкадова...» (полковник С. А. Иванов)

В 2002 году в смоленском издательстве Смядынь были опубликованы его мемуары, фрагменты которых посвящены боевым действиям 216-го танкового полка 108-й танковой дивизии под Сталиногорском.

И. Н. Шкадов
в 1941 году — помощник начальника штаба 216-го танкового полка 108-й танковой дивизии,
защищавшей подступы к Сталиногорску-2 и Венёв

Между первым и вторым «Тайфунами»

6 ноября 1941 года наш 216-й танковый полк сосредоточивается в районе деревни Теребуш [Венёвского района Тульской области] и занимает оборону до 13 ноября. Я временно исполнял обязанности начальника штаба полка. В дом, где размещался штаб, вошли командир дивизии полковник Иванов и бригадный комиссар Гришин, с ними исполняющий обязанности командира полка и приказали мне вступить в командование подразделением в составе 12 танков КВ, прибывших в дивизию с парада на Красной площади и оставшихся 5 танков Т-60, проверить личный состав, при необходимости заменить офицерами, находящимися в резерве. Материально-техническое обеспечение возлагается на тыл полка.

В ночь с 13 на 14 ноября, в соответствии с боевым распоряжением командира дивизии, сформированное подразделение с тылом совершает марш по маршруту Венёв, Хавки, Карники, Урусово, Сталиногорск-2 и сосредотачивается в Пашково. 16 ноября приказано выделить взвод и три танка КВ на станцию Узловая для ее обороны с юга и юго-запада.

В боях за Сталиногорск потеряли последние танки

С 17 на 18 ноября надлежало занять оборону рубежа западнее деревни Огарёвка [Узловского района Тульской области] около 5 км по фронту и не допустить прорыва противника на Сталиногорск (ныне Новомосковск). Слева к обороне переходил мехполк дивизии [108-й мотострелковый полк], укомплектованный не более 25% личным составом, справа соседей не было. В 2-х километрах за рубежом обороны в деревне Огарёвка размещался тыл (точнее его остатки) 216 танкового полка, обеспечивавший вверенное мне танковое подразделение.

Рубеж был выгодный — возвышенность, с которой хорошо просматривалась лощина с небольшим оврагом, а на подъеме в 1 -1,5 километрах лес. Высланная мной разведка (2 легких танка Т-60) при подходе к лесу была обстреляна. Стало ясно, да и просматривалось, что по опушке леса сосредоточивается пехота и танки. В течение дня мы оборудовали рубеж обороны, организовывали систему огня, взаимодействие. Однако нам не было придано ни одного пехотинца, ни одного артиллерийского орудия. После направления на оборону ст. Узловая 3-х танков, осталось 9 танков КВ и 5 танков Т-60, вот и все наши силы на участке обороны около 5 км, а задача — не допустить прорыва противника к Сталиногорску.

Ночь прошла спокойно, а с утра, как мы и ожидали, начался сильный артиллерийский налет, хорошо еще, что была нелетная погода, и в воздухе не было самолетов. Ни один танк не пострадал, но в деревне Огарёвка, где стояли наши тылы, возникли пожары, им был нанесен тяжелый урон.

Вслед за артиллерийским налетом с опушки леса пошли в атаку танки, а за ними пехота. По-видимому, это был полк, усиленный танковым батальоном.

Шли они по склонам высоты, обращенной к нам, и представляли собой хорошие мишени. Им по нам огонь вести было труднее, в этом было наше преимущество. В относительно короткое время на склонах высоты от опушки леса до лощины загорелось около 15 танков противника. У нас сгорел один танк Т-60, танки КВ были невредимы. Противник остановился и начал отходить в исходное положение. При отходе загорелось еще четыре танка. Особенно эффективно действовали взводы лейтенантов Тимошенко и Бреславеца.

Когда я доложил об этом в дивизию, там, видимо, не поверили, потому что через час приехал начальник разведки подполковник Прохоренко, все проверил и подтвердил, но проинформировал, что мотополк потеснен и есть опасность выхода противника нам во фланг и тыл. Я еще раз просил хотя бы роту пехоты, ночью меня могут взять, что называется, голыми руками.

В это время начался новый, еще более мощный артналет и атака с незащищенного правого фланга. Противник разведал наши позиции, выдвинул артиллерию на прямую наводку. Нам пришлось перемещать танки на этот фланг. Атака была отбита, но мы потеряли три танка КВ и два Т-60. Сколько мы подбили танков противника и уничтожили пехоты, трудно было определить — уже темнело, но то, что атака была отбита, само по себе означало, что действия наши были результативны.

К нашему счастью, где-то к полуночи прибыла стрелковая рота в 75 человек из войск НКВД, вооруженная только винтовками [оставшаяся часть от 6-й и 7-й рот 180-го полка НКВД старшего лейтенанта Редина]. Ей была поставлена задача занять оборону впереди танков и прикрыть их от пехоты противника. Рота сразу же приступила к оборудованию позиций.

Схема боевых действий 108-й танковой дивизии 20 ноября 1941 года в районе Дубовка-Злыдня-Огарёвка. 

В 9.00 на следующее утро 20 ноября противник после артиллерийского налета атаковал в стык между нами и механизированным полком. Все оставшиеся танки я перебросил на свой левый фланг, оставив на остальном участке два танка Т-60 и взвод пехоты. Атака противника была сорвана, но силы иссякали и у нас.

На следующий день снова мощный артиллерийский налет и атака с фронта, но у нас осталось шесть танков КВ и два Т-60. Одновременно противник смял в стыке с нами ослабленный фланг мехполка и прорвался к нам в тыл, разгромил наши тылы в Огарёвке и около 20-ти танков одновременно с атакой с фронта вышли нам в тыл. Положение было критическим. Отражать атаки с фронта и тыла шестью танками КВ и двумя танками Т-60 было невозможно. Поэтому я повернул все танки против атакующих с тыла и приказал прорываться через их боевые порядки. Горели танки противника, горели и наши, несла большие потери приданная нам пехотная рота. Загорелся и мой танк. Я приказал всем покинуть его и укрыться за крутой берег небольшой речушки, на берегу которой мы оказались. Это и спасло нас с механиком-водителем. Остальные погибли.

Прорвались два КВ и один Т-60. Отходили мы на Сталиногорск [северный Сталиногорск-2]. Силы противника превосходили нас во много раз, но мы огрызались на каждом выгодном рубеже. В боях за Сталиногорск потеряли последние танки.

Безуспешный контрудар 108-й танковой дивизии (с 2.12.1941 года - 108-я танковая бригада).
Фрагмент отчетной карты 239-й стрелковой дивизии. 

На подступах к Венёву

Отходили на Венёв. В районе города Венев меня вызвал командир дивизии и приказал принять 13 танков, разгружающихся на станции, к утру быть в готовности, контратаковать противника, выдвигающегося из Сталиногорска на Венёв. Это были танки из ремонта: семь Т-34, четыре Т-40, два Т-60; их быстро доукомплектовали экипажами за счет резерва дивизии и нашего 216-го танкового полка, назначили комиссара — старшего политрука Ивана Ивановича Чичева, создали нам тыл, танки заправили и укомплектовали боеприпасами. Я высказал соображения, что лучше было бы этими танками усилить оборону, контратака будет неэффективной, но получил строгий приказ контратаковать, и [23 ноября 1941 года] контратаковал колонну танков, остановившуюся на шоссе. Пехота в контратаку не поднялась.

Колонна более 50-ти танков развернулась, видимо, не разобравшись в утренней дымке, какие силы ее атакуют, а когда разобрались, начали расстреливать нас с места. Горящие танки Т-34 метались по полю — это была грозная и жуткая картина. Загорелся и мой танк, снаряд попал в моторное отделение. Когда я выскакивал, то зацепился за что-то ремнем, еле расстегнул в спешке, но вовремя вывалился.

Вскочил в один из танков Т-60. Осталось 4 из 13 танков, из них два Т-34 и два Т-60. Доложив командиру дивизии, я решил отвести их на рубеж обороны пехоты и во взаимодействии с ней огнем с места вести бой. Он дал согласие. Я поражался нерешительности противника.

Вдруг на мотоцикле подъехал офицер и передал приказ мне с комиссаром — срочно прибыть к начальнику боевого участка. Вместе с комиссаром старшим политруком И.П. Чичевым мы в танке прибыли к командиру Венёвского боевого участка генералу Терешкову и были строго отчитаны за то, что перешли к обороне. Я доложил, что это сделал с разрешения командира своей 108-й танковой дивизии полковника Иванова, да и сам считаю контратаку четырьмя оставшимися танками бессмысленной. Хорошо, что в это время вошли командир и комиссар нашей дивизии и, увидев нас, приказали немедленно выехать к своим танкам. Разбирались дальше между собой два комдива и два комиссара.

Немцы же, продвинувшись на 3-5 километров, снова остановились на ночь, в город Венёв входить не решались. Видимо, наземная разведка у них была плохая, погода же была нелетная, воздушная разведка была невозможна. Робко действовали немцы и без поддержки с воздуха. Словом, нелетная погода работала на нас.

Поддерживая пехоту четырьмя танками, дрались до вечера. К ночи отошли на южную окраину города Венёв. Я был вызван к командиру дивизии. Он объявил мне, что назначаюсь командиром сектора железная дорога — кладбище. Кроме 4-х танков двух Т-34 и двух Т-60 мне выделяется батарея — четыре 85-мм зенитных орудия и рота пехоты около 40 человек. Немедленно приступил к организации обороны. В качестве комиссара был назначен старший политрук А. Кубланов из политотдела дивизии, начальником штаба — помощник начальника штаба нашего полка капитан М. Жирнов.

Подбитые Т-60 в ноябре-декабре 1941 года. Один из них оснащен спицованными литыми опорными катками. Танков с такими катками на ГАЗ им. Молотова выпустили немного.
Источник: Юрий Пашолок «Малый танк большой войны»

Оборона Венёва

С утра [24 ноября 1941 года] немцы, после мощного огневого налета, перешли в атаку. Завязавшийся бой охлаждал тыл противника. Очень эффективно действовала по танкам зенитная батарея, но вот израсходованы все бронебойные снаряды, и она стала жертвой сосредоточивших по ней огонь танков, а затем ее стали давить гусеницами. Остались два танка Т-34, один был за железнодорожной будкой, а второй — за насыпью, легкие танки из укрытий эффективно били по пехоте. Однако при таком превосходстве противника долго продержаться мы не могли. Но то, что фактически мы весь день не пускали противника в город, это был большой выигрыш.

Наконец, у будки сгорел последний танк. Я выскочил в окоп, где находилась связь, но связи уже ни с кем не было. Развернувшиеся немецкие танки давили нашу отходящую пехоту. Наш так называемый командный пункт — это простой окоп — был в 50 метрах от железнодорожной будки на переезде. Нас оказалось четверо: со мной капитан М. Жирнов, старший политрук А. Кубланов и солдат-связист. В тот момент, когда я пытался связаться с командованием боевого участка, к переезду подошла и остановилась колонна немецких танков, мотоциклисты умчались в сторону города.

У нас были пистолеты, а у солдата-связиста винтовка. Мы посмотрели друг на друга. Я в тоне приказа произнес:

Сидеть тихо, если нас обнаружат немцы, стрелять, биться до последнего патрона и застрелиться, в плен не сдаваться ни в коем случае.

Все это было воспринято, как само собой разумеющееся. Как мы ждали темноты! Минуты казались вечностью, а колонна немецких танков все стояла. Как только стемнело, мы ползком по одному покинули окоп и по выемке вдоль насыпи ушли. Всю ночь блуждали по полям и перелескам и по счастливой случайности к утру осторожно вошли в деревню, где расположился штаб нашей 108-й танковой дивизии.

Советская аэрофотосъемка района г. Венёва с обозначением немецкой техники, 26 ноября 1941 года.
Источник: ЦАМО [выходные данные не установлены]. Предоставлено В. Григоровым и С. Митрофановым.

[См. также: Опасные находки — бронетехника // Венёвский уезд]

Неоднократно ходил в атаку на своем танке

Дивизии снова дали семь танков КВ и Т-34,и вновь мне доверили командовать ими в бою за населенный пункт Мордвес. Бои и здесь шли ожесточенные, но к этому времени у нас уже выработалась мертвая хватка. Активно применяли засады, маневр с одной на другую, третью, заранее подобранные позиции. Умение и у нас уже выработалось, но немцы продолжали давить нас числом.

В документах боевых действий 216-го танкового полка 108-й дивизии, хранящихся в архиве МО СССР, есть такая запись:

Капитан тов. Шкадов неоднократно ходил в атаку на своем танке, подбирая хорошие позиции, вступал в единоборство с 13 танками противника, он своим танком уничтожил несколько вражеских танков и много пехоты.

Я с благодарностью прочитал эту запись: было не раз и такое.

Сложилось так, что, будучи по штатной должности начальником разведки, фактически с сентября по ноябрь [1941 года] включительно, я беспрерывно командовал танковыми подразделениями. Происходило это, видимо, потому, что в войну я вступил, уже имея боевой опыт на Хасане, да и в связи с потерей в первых боях большого количества командного состава.

В первой половине декабря остатки дивизии направили во Владимир и переформировали в 108-ю танковую бригаду. Там мне вручили орден Ленина и назначили командиром танкового батальона. Кто воевал в 1941 году, тот знает, что означает награждение орденом Ленина. Это меня воодушевило. Так же, как и я, в этот особо тяжелый период войны росли, закалялись, мужали, приобретали боевой опыт и мастерство сотни тысяч офицеров, становясь костяком Советских Вооруженных Сил.

Источник: Шкадов И. Н. А память нам покоя не дает. — 2-е изд. — Смоленск: Смядынь, 2002. — С. 62-69. — 272 с. — ISBN: 5-87210-039-6. — Фрагменты главы из воспоминаний «В пекле первых месяцев войны»
Предоставлено Александром Фединым.