← начало: часть 1 • часть 2 • часть 3

25 ноября 1941 года. Прорыв из окружения под Сталиногорском

Со всеми мерами осторожности, имея головные и боковые походные охранения, ведя разведку, мы совершали марш на восток по второстепенным дорогам. Однако избежать столкновений с немцами нам не удавалось.

28 ноября 1941 года [корректно: 25 ноября 1941 года] на рассвете мы вошли в одно из сел на пути нашего марша, село не было занято немцами, в это село втянулся весь третий батальон. Здесь было решено сделать дневку — дневной отдых с тем, чтобы к вечеру начать движение — марш по указанному нам маршруту. Только успели выставить охранение, но не успели позавтракать, как с юга появилась колонна немцев. Нам совершенно не хотелось оставлять теплые сельские домики и уходить в заснеженную степь.

Мы дали им бой, который длился часа два. Мы были более многочисленные, и мы вынудили немцев отказаться от теплого отдыха и уйти обратно на юг. Во время боя я находился в полуразрушенной церкви, где был контужен (на 3-4 часа совершенно оглох). Мина, выпущенная из немецкого миномета, разорвалась на куполе церкви, а церковь была совершенно пустая без окон и дверей и резонанс от разорвавшейся мины был настолько велик, что я не устоял на ногах, меня осыпало битым кирпичом и нигде не ранило, со мною в церкви был расчет станкового пулемета, людей оглушило, но все были целы.

Этот день мы отвоевали у немцев. Нам удалось дать людям отдых после ночного марша и сберечь силы. Люди отдыхали в деревенских хатках в тепле.

С наступлением темноты 28 ноября 1941 года наша колонна тронулась в путь, опыт ночного марша охрана и разведка вчерашней ночи нам пригодилась.

27 ноября 1941 года. Последний бой в д. Ново-Яковлевка

В 3 часа ночи 29 ноября [правильно: в ночь с 26 на 27 ноября 1941 года] охранение доложило, что в селе Крутое немцы, а наш маршрут ложился через это село. Рота совершала марш в ГПЗ (головной походной заставе). [Село Крутое не существует по маршруту движения 813-го стрелкового полка 239-й стрелковой дивизии. Однако под это описание с высокой степенью уверенности подходит д. Ново-Яковлевка. — «Сталиногорск 1941»]

Я доложил командиру батальона, мне было приказано, ротой ворваться в село, завязать бой, отвлечь немца на себя, а батальон и полк отклонятся от маршрута, обойдут село Крутое с севера и продолжат марш на г. Пронск. Рота после боя будет совершать марш в арьергарде за вторым батальоном.

В село Крутое, на западной окраине, которого находилась рота, я послал две группы разведки по 6 человек каждая с целью проникнуть в центр села, поджечь в селе любой сарай или просто сено или солому, создать панику. С появлением огня рота броском врывалась в село и вела огневой бой. Расчет был на внезапность. Повозки со станковыми пулеметами и 50 миллиметровыми минометами я отправил с батальоном вокруг села.

Как только загорелся первый сарай, рота ворвалась в село со стрельбой, эффект был невероятный. Немцы в кальсонах и даже босиком выскакивали на улицу и бежали кто куда.

Здесь я лично застрелил из нагана немецкого офицера, он убегал, но пуля догнала. Я снял с него планшетку с топографической картой, на которой была нанесена боевая обстановка.

Рота ворвалась в здание школы, захватила знамя немецкой дивизии.

Оказывается, в селе на ночлег остановился штаб немецкой дивизии с незначительной охраной. Рота вышла на восточную окраину села и продолжила марш по указанному маршруту. [На самом деле в д. Ново-Яковлевка находился штаб 1-го батальона 15-го моторизованного пехотного полка 29-й моторизованного пехотной дивизии вермахта. Штаб этой дивизии находился на станции Епифань (ныне Кимовск), в 13 км к югу. — «Сталиногорск 1941»]

Выход 239-й стрелковой дивизии из окружения осуществлялся в ночь с 26 на 27 ноября 1941 года организованно тремя колоннами.
Центральная колонна выходила через д. Ново-Яковлевку, где ее бойцы и командиры приняли свой последний бой на тульской земле.
Схема прорыва по немецким разведданным (NARA, T. 315, R. 845, F. 181).

28-30 ноября 1941 года. Выход к Пронску Рязанской области

Нам удалось догнать наш полк и батальон лишь к 11 часам дня 30 ноября 1941 года. Люди были уставшие до предела. В ночном бою мы потеряли двух человек, и никто не мог мне доложить, куда делись эти два солдата, никто не видел их раненными или убитыми. Они конечно могли уйти к немцам, эта догадка возникла позже, когда узнали, что их дом находится на оккупированной территории. Очевидно, что они все-таки ушли домой. Кроме того, было ранено еще два человека, которых мы не бросили, несли с собой.

Я доложил командиру батальона, а затем командиру полка о результатах ночного боя. Передал в полк захваченное знамя и карту с обстановкой. Ручку с золотым пером я оставил себе, которая у меня была еще не менее 10 лет.
За ночной налет и умелые действия, по захвату боевого знамени немецкой дивизии, я был представлен к награде ордену Красного знамени.

Я получил награду в 1946 году, но не орден Красного Знамени, а орден Отечественной войны II степени.

[В действительности за бои под Узловой и Сталиногорском Тульской области лейтенант А. В. Цивилюк награжден медалью «За оборону Москвы» (1944). 6 августа 1946 года он также награжден орденом Отечественной войны II степени за отличия в ходе советского контрнаступления под Москвой — на территории Арсеньевского района Тульской области 23 декабря 1941 года и за штурм разъезда Хотень 15 января 1942 года на подступах к г. Сухиничи ныне Калужской области. — «Сталиногорск 1941»]

Рота совершала марш в главных силах батальона. Колонна шла медленно и вся колонна спала. Да, да! На ходу колонна спала. Я был физически на голову выше любого солдата, да и поклажа моя была мизерная (солдаты несли боекомплект, продовольственное НЗ, запасные портянки и т.д.), у меня же все запасы были на санках у старшины роты, и я спал на ходу и даже что-то видел во сне.

Если колонна останавливалась, то вторая колонна, идущая за ней, натыкалась на впереди идущую колонну и тоже останавливалась. В 16:00 30 ноября нам дали большой привал, привал был не в населенном пункте, а в лесу, который нам встретился на маршруте. Людей покормили горячей пищей из походных кухонь и люди мертвецким сном немедленно уснули.

В 21:00 кое-как удалось поднять людей и поставить в строй. Человека поднимали, а у него подкашивались ноги и он падал на снег уже спящим.

3 декабря 1941 года. Пронск Рязанской области

3 декабря 1941 года мы прибыли в г. Пронск. Расквартировались в домах и устроили банно-прачечный день. Все вещи вплоть до валенок были сданы в жарилки или, как мы их называли, вошебойки.

Люди в течение месяца ни разу не переодевали белье, ни разу не мылись. Баня была примитивная, для этого был приспособлен сарай, который паром был прогрет, но вода в бане была горячая.

За всю жизнь это была самая приятная баня, после бани было очень легко. До помывки вши беспокоили, хотя я и менял белье через каждые 2-3 дня. Старшина Мирошниченко чистым бельем меня обеспечивал регулярно. Мирошниченко родом из Новосибирска, до войны был трижды судим за хищение государственного и личного имущества граждан, но как старшина, как хозяйственник был не заменим.

[Из наградного листа младшего лейтенанта Ф. Г. Мирошниченко, командира взвода снабжения 3-го батальона 813-го стрелкового полка 239-й стрелковой дивизии: «В разгроме гитлеровской нечисти т. Мирошниченко участвует с 16 ноября 1941 года. В борьбе за гор. Сталиногорск с 16.11.41 г. по 24.11.41 г., оказавшись вместе со своей частью в окружении, т. Мирошниченко показал образец мужества и отваги. После приказа командования об уничтожении всей тяжелой и массивной техники, т. Мирошниченко этого не сделал, а наоборот вывез 6 станковых пулеметов, 10 сутодач продуктов, весь свой обоз с личным и конским составом вывел невредимым, причем по пути принял еще участие в нападении на штаб дивизии противника, где было уничтожено несколько офицеров». — «Сталиногорск 1941»]

Рота всегда была накормлена, всегда во время была заменена обувь и отремонтирована. До помывки в бане рота имела два комплекта чистого белья и один комплект теплого белья. Проявлял отеческую заботу о солдатах и офицерах роты, он был старше нас. Солдатам и офицерам роты было 20-22 года, а старшине Мирошниченко 31 год, его звали стариком.

4 и 5 декабря 1941 года мы мылись, брились, чинились нам дали пополнение солдат и сержантов.

Район дислокации 239-й стрелковой дивизии восточнее г. Пронска Рязанской области на 3 декабря 1941 года. 
Фрагмент карты 10-й армии, ЦАМО.

Читать далее: часть 5.