В январе 2023 года УФСБ России по Тульской области сообщило, что архивные уголовные дела в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны № П-10466 и Мурашко Ивана Тарасовича № П-10897 прошли процедуру рассекречивания. Действительно, с момента тех роковых 1940-х уже прошло более 75 лет, и теперь с архивными материалами могут свободно ознакомиться родственники, исследователи и обычные люди, не имеющие допуска к государственной тайне.
Из этих документов следует, что бывший главврач Сталиногорской больницы Стелла Мурашко с целью спасения раненых защитников города осталась в оккупированном Сталиногорске и сама возглавила созданный при немцах отдел здравоохранения. В результате после освобождения в январе 1942 года оставшиеся 167 раненых бойцов 239-й стрелковой дивизии в удовлетворительном состоянии были эвакуированы в тульские госпитали. За это Стелла Мурашко была осуждена на 10 лет исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества, а ее муж — на 8 лет, по схожему обвинению «за измену Родине». После ее реабилитации в 1946 году она уехала в Харьков к своим родителям и сестре. Скорее всего, после такой «награды» от Сталиногорска она уже больше в этот город не вернулась.
Документы и свидетельства в хронологической последовательности:
Источники:
- ГАТО, ф. 3484, оп. 3, д. 72. Дело № 58. Надзорные производства по делам о государственных преступлениях (с фамилией на букву «М») за 1942 год. ЛЛ. 249-259. Мурашко Стелла Дмитриевна.
- УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны.
- ГАТО. Ф. 3484. Оп. 3. Д. 72. Л. 16-16-а. Мурашко Иван Тарасович.
Анкета
Отец: Толмачев Дмитрий Денисович, 65 лет, работал в Харьковском Т.Э.У., токарем-электриком, проживал в Харькове.
Мать: Толмачева Ирина Ивановна, 65 лет, домохозяйка, проживала вместе с отцом.
Муж: Мурашко Иван Тарасович, 1897 г.р.
Дочь: Мурашко Валентина Ивановна, 11 лет, учащаяся, проживала по одному адресу.
Братья: Толмачев Иван, 1908 г.р., работал и проживал в Кемерово. В настоящее время связи не имеет.
Толмачев Петр, 1912, в Красной армии.
Сестра Толмачева Галина, 1916 г.р., работает в Харькове учительницей и там же проживает.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 6.
Документ не ранее апреля 1942 года.
Также в материалах дела обнаружилась фотография Стеллы Дмитриевны. Как указано в записке, в 1942 году ее не смогли сфотографировать из-за отсутствия в Сталиногорском УНКВД фотоматериалов. Поэтому, по всей видимости, это ее послевоенная фотография, после освобождения из мест заключения.
Протокол допроса обвиняемой Мурашко С. Д. от 7 мая 1942 г. (УФСБ по Тульской области)
В[опрос]: Являетесь ли Вы как врач военнообязанной?
О[твет]: Да, с февраля 1941 года я являлась военнообязанной.
В: Почему Вы не эвакуировались из Сталиногорска к моменту его оккупации немецкими войсками?
О: В ночь на 22 ноября 1941 года ко мне на квартиру приехала на грузовой машине доктор Симонова, заведующая горздравотделом, и Большакова, директор поликлиники Сталиногорска Южного. Симонова отдала мне распоряжение обеспечить прием раненых красноармейцев, поступающих с поля боя, а когда нужно будет эвакуироваться, то будете сами изыскивать для этого транспорт. Раненые красноармейцы поступили в больницу до дня прихода немцев в Сталиногорск и поэтому я не эвакуировалась. Кроме того, этому мешали сестра мужа — инвалид и моя дочь не имела зимнего пальто и был тяжело болен муж — Мурашко И. Т.
Сестра мужа — Мурашко Марфа Тарасовна, 1895 г.р., с. Апостолово, член ВКП(б) с 1920 года.
В: Чем был болен муж?
О: Он болел после операции аппендицита, которая ему была сделана 1 ноября 1941 года. [...] Операцию ему делала врач-хирург Малышева М. П. [...]
В: Сколько раз Вы посещали немецкую комендатуру и городскую управу в период временной немецкой оккупации Сталиногорска?
О: Немецкую комендатуру посещала 4 раза, а городскую управу — больше, не помню.
В: С какой целью?
О: Немецкую комендатуру я помещала в связи с тем, что больнице нужно было перевезти с подсобного хозяйства картошку. [...] Иначе во всех случаях картошка отбиралась немцами. Приходила также к коменданту в отношении угля для больницы, в отношении того, что из больницы тащили немцы: мебель, койки и другое имущество. Во всех случаях я заходила вперед к бургомистру города Глинкину, а он уже направлял к немецкому коменданту, который хорошо владел русским языком по фамилии Карнац. [...]
Роберт Карнатц (нем. Robert Carnatz) родился 12 января 1904 года в Москве. Его отец Роберт Карнац (он же Роман Васильевич Карнац) в 1914 году принял присягу на верность России. Фабрика Карнац была крупнейшим производителем пишущих принадлежностей в Российской Империи. Но уже в 1918 году, спасаясь от революционного террора, семья Карнац уехала из Москвы в Ригу, а затем оттуда эмигрировала в Германию. 23 июня 1919 года карандашная фабрика Карнац была национализирована, а семья Карнац поселились в Берлине.
23 июля 1941 года Роберт Карнац призван в вермахт и служил переводчиком в 112-й пехотной дивизии, которая в ноябре-декабре оккупировала Сталиногорск, Узловую и Донской. В картотеке зондерфюреров Бундесархива (Германия) также обнаруживается, что помимо русского, он владел еще и французским языком. Но в должности военного коменданта Сталиногорска-1 ему пригодились знания именно русского языка. Карьерный взлет зондерфюрера Карнац закончился 13 декабря 1941 года, когда в Сталиногорск-1 вошли части Красной армии. Вскоре его успехами и связями активно заинтересовались следователи Сталиногорского горотдела УНКВД по Тульской области.
В: Вас назначила городская управа заведующей горздравотделом?
О: Нет.
Это утверждение Стеллы Дмитриевны опровергается донесением немецкой военной комендатуры Сталиногорска-1, которое по объективным причинам было недоступно следователям НКВД в 1942 году. Оно обнаружилось в мае 2018 года в архиве NARA (США), в фонде 112-й пехотной дивизии вермахта. Согласно ему, Стелла Дмитриевна Мурашко действительно занимала должность заведующей отделом здравоохранения городской управы в период временной немецкой оккупации. Почему Стелла Дмитриевна отрицала это? По всей видимости, она прекрасно понимала, что этот факт будет отягчающим обстоятельством.
В: Кто из немецких офицеров и членов городской управы посещал Вашу квартиру?
О: В первых числах декабря 1941 года в больницу приехали из Узловой два немца: один из них врач, и один русский военнопленный врач (две шпалы на шинели). Немецкий врач сделал мне замечание, что больница не имеет соответствующей вида, что в ней хаос [...], что обслуживающий персонал больницы ничего не делает по приведению ее в порядок. [...] Немецкий врач предложил посмотреть здание с отоплением, куда можно было бы поместить больных. Но я полагаю, что больницу немецкий врач хотел очистить от больных, тем не менее новое помещение я пошла искать. Русский врач играл в этом вопросе главную скрипку. [...]
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 16.
Допрос Саратовой Надежды Сергеевны от 16 июня 1942
Саратова Надежда Сергеевны, 1907 г.р., Тула. Секретарь медсанчасти.
В[опрос]: В каком состоянии содержались в больнице раненые красноармейцы?
О[твет]: Красноармейцы лежали в постелях в том, в чем их привезли: в шинелях и в грязном белье, на голых матрацах, тогда как немцам Мурашко белье и постельные принадлежности отдавала.
Кормили раненых красноармейцев в основном население и частично оставшимися в больнице продуктами, как например, мороженая картошка и помидоры.
Обслуживали раненых все врачи, но не Мурашко.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 62.
Протокол допроса обвиняемого Вагина Афанасия Николаевича от 17 июня 1942 г.
Начало допроса в 13:00.
В[опрос]: Вы знаете Левашова Георгия Александровича. Откуда Вы его знаете, сколько времени и какие у Вас с ним взаимоотношения?
О[ответ]: Левашова Г. А. я знаю с 1937 года, когда он еще работал в горвоенкомате, а я там ремонтировал пишущую машинку. Кроме того, наши жены были общественницами при коммунальном отделе и я часто находил свою жену у жены Левашова на квартире. От своей жены я узнал, что Левашов — бывший офицер царской армии.
В: Что Вам известно о предательской деятельности Левашова в период оккупации Сталиногорска?
О: За несколько дней до назначения Левашова на должность начальника полиции Левашов часто посещал городскую управу и однажды в моем присутствии Левашов заявил Глинкину: «Здесь в бараках ошивается одна сволочь — милиционер Тазин, его надо убрать». Глинкин тут же отдал распоряжение помощнику начальника полиции Малеину о том, чтобы разыскать Тазина и арестовать.
Начальник полиции был Меньшин, которого готовили к снятию. 5-6 декабря 1941 года Меньшин был отстранен от должности начальника полиции и назначен был Левашов. Левашов, будучи начальником полиции, возглавлял всю работу полицейской управы, выполнял все распоряжения немецкого командования и городской управы по проведению антисоветских мероприятий. Полицейской управой организована охрана управлений и предприятий, охрана городской управы и т.д.
Помощник начальник полиции Малеин хорошо отзывался о Левашове, заявляя: «Вот это действительно начальник полиции, а Меньшин — это была тряпка».
Кроме того, я был свидетелем того факта, когда главный врач больницы Мурашко передала Левашову какой-то список сотрудников больницы и говорила: «Это лица, которые растащили имущество больницы», а Левашов заявил: «Хорошо, мы посмотрим этих людей».
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 36.
Афанасий Николаевич Вагин работал мастером экспериментального приборостроительного цеха Сталиногорского химкомбината. При наступлении немецких войск осенью 1941 года отвечал за эвакуацию производств в тыловые районы СССР. Заболел и остался дома прикованным к постели. После освобождения города арестован в январе 1942 года. Обвинялся в том, что был полицейским при городской управе Сталиногорска во время немецкой оккупации. Осужден на 10 лет ИТЛ. Реабилитирован в 1992 году.
Допрос Астаховой Анастасии Евсеевны от 17 июня 1942 г.
Астахова Анастасия Евсеевна, 1920 г.р., дер. Плоты Орловской области. Сестра-хозяйка гор. больницы.
В[опрос]: Что Вам известно о преступной деятельности Мурашко в период немецкой оккупации?
О[твет]: По распоряжению Мурашко из кладовой больницы и вообще из имущества больницы мною по запискам от немецкого коменданта и из городской управы для немцев было отпущено: 25 простынь, 25 пар нижнего белья, [...] 30 матрацев, до 50 коек и другое имущество. Также мебель.
В: Как содержались в больнице раненые красноармейцы?
О: Красноармейцы содержались плохо, одевались шинелями, белье было грязное, некоторым не менялось белье, питание было совершенно плохое, имеющиеся в больнице мороженые помидоры и картошка, конечно, их было недостаточно.
Большую помощь и основную в питании красноармейцев оказывало население.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 77.
Допрос Сатановской Веры Емельяновны от 17 июня 1942
Сатановская Вера Емельяновна, 1904 г.р., г. Кельце Польша, медсестра.
В[опрос]: Что Вам известно о причинах невыезда Мурашко из Сталиногорска к моменту его оккупации немецкими войсками?
О: На мое неоднократные просьбы об эвакуации Мурашко отказывала мне и заявляла: "Кто вас там ждет, кому вы нужны." И когда я сказала Мурашко, что вы нас продержите здесь, а затем у вас будет возможность и сами вы уедете, то Мурашко мне ответила: "Я никуда не поеду и никуда не собираюсь ехать."
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 77.
Протокол допроса Поповой Марии Ивановны от 19 июня 1942
Попова Мария Ивановна, 1908 г.р., старшая медсестра хирургического отделения.
В[опрос]: Что Вам известно о посещении больницы немецкими врачами?
О[твет]: Немецкие врачи посещали больницу часто, по больнице они ходили в сопровождении Мурашко. В одно из посещений больницы немецкими врачами Мурашко показывала им врачебные кабинеты, говорила: "Вот я сохранила терапевтический кабинет, хирургический инструмент."
В: Как содержались раненые красноармейцы в больнице?
О: Красноармейцы содержались плохо, питание для них носило население, белье менялось мало из-за отсутствия рабочих рук, поэтому бойцы лежали в постелях в антисанитарном состоянии.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны.
Постановление о продлении срока ведения следствия по делу № 218
Утверждаю
Нач. Сталиногорского ГО НКВД
капитан государственной безопасности
(Михайлов)
25 июня 1942 года
Постановление
(о продлении срока ведения следствия по делу № 218)
Гор. Сталиногорск, 1942 года, июня месяца 25 дня, я, следователь Сталиногорского горотдела НКВД ТО, мл. лейтенант госуд[арственной] безопасности Кожакин, рассмотрев следственное дело № 218 по обвинению Мурашко Стеллы Дмитриевны по ст. 58 п.1-а УК РСФСР
нашел:
20 апреля 1942 года Сталиногорским горотделом НКВД была арестована и привлечена к уголовной ответственности как изменница Родины Мурашко Стелла Дмитриевна.
В процессе следствия по делу вскрыт ряд обстоятельств, требующих дополнительного расследования и проверки фактов предательской деятельности Мурашко, но принимая во внимание, что срок ведения следствия по делу заканчивается 26 июня, поэтому руководствуясь ст. 116 УПК РСФСР
постановил:
Для полноты расследования предательской деятельности Мурашко С. Д. пойти с ходатайством перед военным прокурором г. Сталиногорска о продлении срока ведения следствия по делу № 218 на один месяц, т.е. с 26 июня по 26 июля 1942 года.
Следователь Сталиногорского горотдела НКВД
мл. лейтенант государственной безопасности
(Кожакин)
Согласен: начальник отделения горотдела НКВД
мл. лейтенант государственной безопасности
(Косинов)
Источник: ГАТО, ф. 3484, оп. 3, д. 72, л. 256.
Документ предоставлен С. Митрофановым.
Протокол допроса Малышевой Марии Павловны
Мария Павловна Малышева (20 января 1898 — 1992) — жительница Сталиногорска, врач-ординатор, заведующая хирургическим отделением Сталиногорской городской больницы. В период временной немецкой оккупации Сталиногорска 25 ноября — 12 декабря 1941 года, с риском для собственной жизни, оказывала медицинскую помощь раненым бойцам и командирам 239-й стрелковой дивизии, защищавшей город. В частности, спасла жизнь командиру Красной армии Г. А. Аванесову. В послевоенные годы продолжала работать в Сталиногорской городской больнице (ныне — Новомосковская городская клиническая больница).
В[опрос]: Где Вы проживали и чем занимались в период временной немецкой оккупации Сталиногорска?
О[ответ]: Проживала в Сталиногорске и т.к. мне эвакуироваться не удалось, я проходила несколько дней по окрестным деревням в направлении г. Михайлова, отступающие части Красной армии меня с собой не взяли и 25 ноября 1941 года вернулась в Сталиногорск, а 3 декабря 1941 года по приглашению врача Мокроусовой Галины Михайловны вышла работать в больницу по обслуживанию раненых красноармейцев, оставшихся неэвакуированными, где работала врачом-хирургом.
В: Вы знаете Мурашко Стеллу Дмитриевну. Откуда Вы ее знаете, сколько времени и какие взаимоотношения?
О: Мурашко С. Д. знаю со времени работы ее в больнице, т.е. с 1940 года. Взаимоотношения нормальные, ссор и личных счетов не было.
В: Что известно о предательской деятельности С. Д. Мурашко в период оккупации Сталиногорска?
О: Ничего неизвестно.
В: В качестве кого работала Мурашко в больнице?
О: Главным врачом.
В: Кем Мурашко была назначена?
О: Неизвестно, но в больнице был разговор, что Мурашко назначается городской управой на должность заведующей городским здравотделом. [...]
В: Как часто Мурашко посещала городскую управу?
О: Не знаю, но с ней вместе была в городской управе два раза. В городской управе мы обращались к бургомистру Глинкину с просьбой помочь тем, чтобы немцы не тащили из больницы белье и уголь.
В: Как часто посещали немецкое командование больницу и кто встречал?
О: Знаю два таких случая. Первый раз с немецким командованием был в качестве переводчика русский военнопленный врач, а второй раз переводчиком был артист Дворца культуры. [...]
В: Какой разговор был в присутствии Вам между немецкими врачами и Мурашко?
О: Речь шла о том, чтобы в двухдневный срок привести больницу в надлежащий порядок. [...] Немецкие врачи говорили о том, что возможно окажут помощь в медикаментах, недостающих нам, о чем как раз мы с Мурашко просили.
В: Немецкие врачи говорили Мурашко о выделении врачей для оказания помощи немецким офицерам?
О: Нет.
В: Вас Мурашко посылала оказывать помощь немецким офицерам?
О: Нет.
В: А Вы оказывали помощь немецким офицерам?
О: Да, за мной приезжал немецкий офицер и я с ним ездила к нему на квартиру в деревню Клин и затем на вторую его квартиру в 55 квартал. Медицинскую помощь я ему не оказывала, у него был перелом наружной лодыжки и я ему порекомендовала лежать и делать [? неразборчиво]. Потом мне стало известно, что я попала к немецкому офицеру по рекомендации врача Павловой. [...]
В: В каком состоянии были раненые красноармейцы, находившиеся в больнице, и как они содержались?
О: Большинство красноармейцев были в тяжелом состоянии. Содержались особенно тяжело раненые в антисанитарном состоянии, а более менее передвигающиеся в удовлетворительном состоянии.
В: Что можете добавить?
О: Вспомнила разговор Мурашко с немецкими врачами, когда просили о медикаментах, и мы сказали, что ночью никуда ходить не будем, а немец спросил, чего вы боитесь? Мурашко заявила, что боюсь ночью ходить: «Мы боимся своих партизан». После чего немец сказал, что они могут выделить для этого охрану.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. ЛЛ. 83-89. Документ за июль 1942 года.
Допрос Глинкиной Марии Михайловны от 12 августа 1942 г.
Глинкина Мария Михайловна, 1903 г.р., г. Данилов Ярославской области.
Жена Виталия Павловича Глинкина, бургомистра Сталиногорска-1. Работала регистратором в детской консультации, знает Мурашко с 1938 года по совместной работе там.
В: Как часто Мурашко посещала Вас во время вашего знакомства?
О: Один раз, буквально на второй день после назначения моего мужа бургомистром города в период оккупации Сталиногорска. Посещение Мурашко моей квартиры меня крайне удивило, т.к. с 1938 года она ни разу у меня не была. Я в это время была больна и полагала, что она пришла по просьбе кого-то с целью оказания медицинской помощи, однако на эту тему с ней разговора совершенно не было. Первым вопросом ко мне от Мурашко был:
— Правда ли, что Ваш муж назначен начальником города?
Я ответила, что к сожалению да.
Мурашко стала мне рассказывать, что она сохранила больницу, рентгеновский кабинет, стала расхваливать Глинкина, что он культурный человек и т.д.
Видя, что Мурашко пришла ко мне из-за подхалимства со шкурными целями, у меня больше с ней не нашлось желания говорить. Я поняла, что она очень не искренняя. Она хотела бы, чтобы я ей дала протекцию.
Она сказала, что Симонова — зав. гортделом к ней относилась плохо. [...] Мурашко спросила, где располагается горуправа, я ей ответила, что вот в в том доме с башней, указывая на 55 квартал.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 109.
Справки на обвиняемую Мурашко Стеллу Дмитриевну
Справка
24 октября 1942
осужден
Мурашко Стелла Дмитриевна
58-1а
на 10 лет с конфискацией имущества
Справка
на обвиняемую Мурашко С. Д. по специальному отделу не проходила.
1 сентября 1942
Источник: ГАТО, ф. 3484, оп. 3, д. 72, лл. 249-250.
Документы предоставлены С. Митрофановым.
Заявление Мурашко Стеллы Дмитриевны
Военному прокурору Тульской области
Мурашко Стеллы Дмитриевны
не судимой, обв. по ст. 58 а
проживавшей в г. Сталиногорск, 54 квартал, дом. 13, кв. 36.
заявление.
Убедительно прошу Вас дать распоряжение ускорить разбор моего дела и вынести решение до наступления холодов, т.к. теплых вещей у меня нет. Я арестована 26 апреля Сталиногорским горотделом НКВД. Следствие вел сержант Кожакин Н. И. Следствие закончено 12 августа 1942 года. До настоящего момента я не знаю, за кем я числюсь. По словам следователя и следственному материалу ясно, что мне предъявляются очень тяжелые обвинения:
1. Предательство врагам членов партии и комсомольцев.
2. Организация медицинской помощи немцам, восстановление медицинских учреждений и работы скорой помощи.
3. Назначение меня на должность завгорздравотделом и др.
В предъявляемых обвинениях я считаю себя совершенно невиновной, а обвинения не обоснованными. До сих пор я думала, что советскому следователю и правосудию жертвы не нужны, что следствие ведется строго объективно, сурово караются действительно только изменники Родины, враги народа. По ходу моего следствия я невольно делаю вывод, что против меня умышленно создано дело так, чтобы уничтожить меня как человека и как специально лишить меня свободы, всех гражданских прав, оторвав от любимого дела, которому я отдала многие годы своей жизни и была неплохим работником, об этом свидетельствует постепенный [...]мой в работе.
Поэтому мне необходимо заявить Вам, что следствие велось долго 3,5 месяца, но недостаточно глубоко и объективно, многие моменты и свидетельские показания, говорящие в мою пользу, совершенно не фиксировались, как не имеющие значения. Свидетели допрашивались односторонне, т.е. фиксировались показания, только компрометирующие меня. Во всем следственном материале умышленно не отмечено ни одного факта, говорящего в мою пользу, а также факты, который проявлялись особенно часто при очных ставках. В большинстве были допрошены свидетели, явившиеся на работу после опубликования приказа немецкого командования о выходе на работу по своим местам. Но самый ответственный момент был в дни боев за город 22-25 ноября и первые дни немецкой оккупации города, до опубликования немецкого приказа. Когда все, за исключением 6-8 человек, движимые страхом, а некоторые возможно из-за легкой поживы, оставили свой пост, бросив без всякой помощи и надзора на верную смерть от морозов и голода тяжело раненых наших красных бойцов, наших защитников. Я считаю, что все эти дезертиры труда являются до большей степени преступниками, чем я, остававшаяся до конца на своем посту. Они явились на работу действительно по приказу немцев, а не по чувству долга, и на их показаниях базируется столь тяжелое обвинение против меня. Сотрудники, работавшие вместе со мной и до конца, живые свидетели моей работы не допрошены, а допрошенные по моей настоятельной просьбе медсестры Горовинова и Ширшова были настолько запуганы, что были не в состоянии отвечать вообще на вопросы.
Самое тяжелое обвинение против меня - предательство членов партии и комсомольцев, базируется в основном на показаниях санитарки горбольницы Старковой Е. Чтобы усугубить вину мою последняя фигурирует как комсомолка. Перед немецкой оккупацией нашего города я собирала всех комсомольцев больницы, проводила с ними беседу о их поведении на случай вторжения врага. Среди комсомольцев Старковой не было и когда вплоть до ареста я не слышала, что Старкова комсомолка.
Городской управой и немецким командованием в горбольнице был установлен постоянный контроль - патрулировали два полицейских и два немецких солдата. Часто сотрудники больницы, не стесняясь присутствия полицейских, спорили, упрекая друг друга в грабеже больницы, откровенно называя имена, среди которых чаще упоминалось имя Старковой с перечислением богатой добычи, вывезенной на двух подводах. Может быть это послужило поводом к обыску Старковой, я не знаю. При обыске полицейский [...] сказал, что я подала список на работников больницы, и назвал еще м/с Феоктистову, у которой также будет сделан обыск. Кроме Старковой никто больше из работников больницы не пострадал ни в какой мере. В следственном материале имеется показание з/к [заключенного] б[ывшего] полицейского Вагина о якобы поданном мной списке работников, грабивших больницу, б[вышему] начполиции Левашову. Для предъявления мне столь тяжелого обвинения совершенно недостаточно голословного утверждения б[ывших] полицейских о каком-то несуществующем списке, которого никто не видел и ничего конкретного сказать не может. Поэтому я настоятельно просила моего следователя дать очную ставку с Вагиным, которого я совершенно не знаю, и с Левашовым. Оба находятся в Сталиногорском КПЗ. О моем поведении в полиции могут дать показания врач Малышева и Васильев.
В начале дня 6 декабря [1941 года] я обратилась с просьбой к б[ывшему] начполиции Левашову выделить часть из отобранных у населения продуктов питания для больных, в чем мне Левашов отказал в резкой форме. Это дало повод присутствующим здесь полицейским наброситься наброситься на меня с угрозами по поводу грабежа больницы. Левашов предупредил меня, чтобы все возвращаемое работниками больницы и населением не принимать, а направлять в полицию, в противном случае укрыватели грабителей разделят их суровую участь. Заявил еще, что у Старковой сделан обыск, обнаружены казенные вещи, будет еще более тщательный обыск у Старковой и у сотрудников и при обнаружении хоть нитки казенного в назидание населению виновные будут повешены, и первая Старкова. Я спешно вернулась в больницу и по товарищески предупредила о грозящей опасности сотрудников, кого в ссорах чаще упоминали. Старкову срочно отпустила домой, передав ей угрозу Левашова. С/хоз. Астахову проинструктировала о приеме вещей. Предложение сотрудникам было сделано только с целью предотвратить угрожающую опасность.
Второй раз в полиции я была в этот же день в конце рабочего дня, с врачем Малышевой. Просила в провожатые полицейского привезти картофель с подсобного хозяйства. В просьбе Левашов отказал, заявив, что все равно немцы отберут картофель с полицейским и без него. В это время Левашову стало известно о возвращении в больницу вещей и в присутствие Малышевой Левашов сделал мне угрожающее предупреждение не нарушать его распоряжений. Здесь был член партии, директор подсобного хозяйства больницы Васильев, окруженный полицейскими, обратился ко мне с просьбой о помощи. С готовностью, рискуя возможно своей свободой, твердо заявила Левашову о невиновности Васильева, чем избавила его от возможных пыток, а может быть и смерти. Он был отпущен и вышел вместе с нами. У здания управы, поговорив немного, Васильев ушел домой, а я с доктором Малышевой обменивались впечатлениями произошедшей встречи. В это время на санях подъезжал зав[??] Киселев с немецким офицером, увидев Васильева, Киселев что-то оживленно заговорил, показывая в сторону прошедшего Васильева. Подъехавший офицер спросил меня, правда ли Киселев сказал, что Васильев коммунист, партизан, организатор грабежа больницы. Второй раз в присутствии врача Малышевой без колебаний я выступила в защиту члена партии. Я не предатель и нет никаких данных обвинять меня в этом.
При объективном анализе следственного материала, в отношении остальные пунктов обвинения, моя невиновность будет совершенно очевидной. В свидетельских показаниях события перепутаны, факты искажены и приспособлены сообразно требованиям момента. Многие свидетели, несмотря на горячее желание ни чего конкретного сказать не могли о моем назначении завгорздравотделом и пр. Даже секретарь Саратова. которые безусловно знала бы. Все эти обвинения построены на неопределенных слухах и женских разговорах. Обвиняя, следователь не счел нужным допросить всех врачей, а их всего пять.
Прошу Вас учесть, что мной было сделано все, что можно было для облегчения исключительно тяжелого положения оставшихся и вновь поступающих наших раненых. 23 и 24 ноября я обращалась в штаб сибирской части, защищающей наш город, с просьбой помочь эвакуировать раненых. По моей просьбе дважды в больницу приходил капитан этой части, помощь оказать не смог, не прибыл автотранспорт. Раненых я не оставляла ни на один день, несмотря ни на какие бои и перестрелку. 27 ноября в больнице я была совершенно одна, приняла и оказала помощь группе раненых бойцов около 30 человек, раздетых немцами, поступивших с обморожениями. 28 ноября также одна принимала с Ширинского с/х раздетых, обмороженных. Только моими работами, с помощью небольшой группы работников, удалось сохранить жизнь, спасти от голода и обморожения наших раненых. Одноразовое питание ежедневно обеспечивала я. Утверждение следователя и некоторых свидетелей, что уход за ранеными и питание их выполняло население, несерьезно, не выдерживает никакой критики. Во время боев население отсиживалось по бомбоубежищам.
В управу ходила только за питанием для наших раненых и по настоянию наших работников, особенно предместкома Фатуевой. При немцах, чтобы спасти от холода, взяла к себе из больницы двух безродных мальчиков, которые жили у меня до конца декабря.
Несмотря на грабеж немецких бандитов и на поджог больницы в день отступления немцев, все имущество больницы было спасено. Я одна с помощью гр. Проскурина вынесла весь хирургический инструментарий, физиотерапевтическую аппаратуру, перевязочные материалы и медикаменты. От пожара не пострадал ни один раненый, все своевременно были вынесены с помощью населения. Без помощи пожарников от пожара спасен пятнадцатый корпус больницы. Старыми запасами медикаментов и перевязочного материала больница была обеспечена до конца января [1942 года]. Силами врачей и части м/с на салазках, без транспорта все имущество больницы было перевезено в другое здание, первая повезла салазки. На шестой день больница возобновила свою работу в новом здании. В январе [1942 года] оставшихся ноябрьских раненых 167 чел. в удовлетворительном состоянии эвакуировали в тульские госпитали на ул. Обороны, нач. госп. Сперанский, и на Пушкинскую, [где] принимал доктор Познанский. Моими стараниями полусгоревшее здание химтехникума было приспособлено под больницу. К середине марта [1942 года] была развернута больница на 300 чел. с двумя операционными, отвечавшим требованиям медицины, с прекрасно оборудованным физиотерапевтическим кабинетом, клинической лабораторией в полном оснащении. Когда возникла в январе месяце угроза эпидемии сыпняка [сыпной тиф], я открыла инфекционные палаты в трех концах города и обслуживала их одна. Как-то даже клеветники мои не могут отрицать, что всегда не жалела себя, напрягая последние силы, я работала, стараясь быть полезной Родине.
Я врач, выращенный Советской властью, будучи замужем, и послана районным комитетом бедноты на рабфак, никогда не забываю, что своим существованием я обязана Советской власти, я работала так, что совесть моя чиста, честно выполняла долг советского врача. Прошу Вас вернуть мне свободу, дать возможность на передовых позициях доказать свою любовь к нашей великой Родине, свою преданность Советской власти.
Если формально моя виновность доказана и освободить меня из заключения нельзя, убедительно прошу вынесите мне заочное решение и дайте высшую меру наказания. Один раз лучше умереть, чем дальше годами страдать.
(подпись) Мурашко
12 сентября 1942 г.
Источник: ГАТО, ф. 3484, оп. 3, д. 72, лл. 252-255.
Документ предоставлен С. Митрофановым.
Обвинительное заключение к следственному делу № 218
К следственному делу № 218
утверждаю
Начальник управления НКВД по Тул. обл.
майор государственной безопасности
(Суходольский)
3 октября 1942 года
Обвинительное заключение
по обвинению:
Мурашко Стеллы Дмитриевны
по ст. 58 п. 1"а" УК РСФСР
26 апреля 1942 года Сталиногорским горотделом Управления НКВД по Тульской области за предательскую деятельность арестована и привлечена к уголовной ответственности Мурашко Стелла Дмитриевна.
Проведенным по делу расследование установлено:
До оккупации Мурашко Стелла Дмитриевна работала гл. врачом Сталиногорской городской больницы. Перед оккупацией гор. Сталиногорска Мурашко не эвакуировалась, а сознательно осталась на территории, занятой врагом. Находясь в гор. Сталиногорске, временно оккупированном немецко-фашистскими войсками, явилась в гор. управу и изъявила свое желание поступить на службу в управу как врач. Вскоре после этого бургомистр Глинкин назначил Мурашко на должность заведующего отделом здравоохранения управы, и работала в этой должности с 29 ноября по 12 декабря 1941 года, т.е. по день освобождения гор. Сталиногорска от оккупантов (л.д. [...]).
Будучи заведующей отделом здравоохранения управы по заданию немецкого командования и бургомистра Мурашко занималась восстановлением учреждений здравоохранения, организовала ремонт больницы и поликлиники, организовала работу горсанинспекции, привлекла к работе ранее работавших в органах здравоохранения медицинский и обслуживающий персонал, напоминая при этом последним приказ немецкого командования о возвращении всех граждан к прежнему месту работу (л.д. [...]).
Когда стало известно, что немецкое командование не будет производить оплату за работу врачам и мед. персоналу, работавшему в больнице и поликлинике, Мурашко по предложению управы занялась организацией частой поликлиники и частной врачебной практики на дому. Для этой цели она собрала специальное совещание врачей, где обсуждался вопрос о методах индивидуальной работы и о помещении для поликлиники (л.д. [...]), выдавала постельное и нательное белье, кровати, матрацы и другое имущество Сталиногорской больницы по запискам из немецкой комендатуры и управы (л.д. [...]).
Свою связь с управой Мурашко использовала и в предательских целях - составила и передала в полицию список работников больницы с указанием партийности (л.д. [...]).
После изгнания немецких оккупантов из гор. Сталиногорска Мурашко, работая гл. врачом больницы, не выдерживала сроки госпитализации тифознобольных, чем способствовала распространению инфекции среди населения гор. Сталиногорска (л.д. [...]).
Допрошенная в качестве обвиняемой, Мурашко виновной признала себя лишь в том, что она предупреждала работников больницы о том, что приказ немецкого командования требует от них выхода на работу и соблюдения трудовой дисциплины. Другие факты преступлений, указанные выше, отрицает и виновной себя в их совершении не признала и показала, что заведующей отделом здравоохранения управы не назначалась и не работала, а посещала управу и немецкую комендатуру в связи с необходимостью по обеспечению больницы, где лечились раненые красноармейцы (л.д. 15-22).
Однако в совершенных ей преступлениях, указанных выше. обв. Мурашко изобличается показаниями свидетелей: Тороп И. В., Вагина А. Н., Ершова И. Г., Киселева Т. Я., Васильева П. Е., Спажкова Ч. Г., Швычкова Е. П., Сатановская В. Е., Старкова Е. И., Саратова Н. С., Петрова Ф. В., Панина К. М., Мокрова-Усова Г. М., Фатуев А. А., Астахова А. Е., Панова М. И., Малышева М. П., Сухорукова А. И., Барышникова А. А., Цыганова П. Е., Черносятова А. И., Мурашко М. Ш., Глинкина М. И. (л.д. 33-106), очными ставками со свидетелями Саратовой Н., Сагановской В., Цыгановым П. (л.д. 111-117) и приобщенными к делу документами (л.д. 122-133).
На основании изложенного обвиняется:
Мурашко Стелла Дмитриевна, 1903 года рождения, уроженка с. Покровское Апостольского района Днепропетровской области, гражданка СССР, украинка, беспартийная, не судима, имеет высшее медицинское образование, происходит из семьи рабочего, замужняя, имеет дочь 11 л., муж арестован как изменник Родины, из родственников в РККА никого нет, работала гл. врачом гор. больницы, проживала г. Сталиногорск 1-й, 54 квартал, дом 13, кв. 36, к физическому труду годна.
в том, что являясь военнообязанной, перед оккупацией гор. Сталиногорска не эвакуировалась, а сознательно осталась на территории, занятой врагом. В период временной оккупации гор. Сталиногорска немецкими войсками добровольно пошла на службу к оккупантам и работала зав. отделом здравоохранения управы. Будучи заведующей отделом здравоохранения управы, по указанию немецкого командования и бургомистра восстанавливала в городе предприятия здравоохранения, организовала ремонт больницы и поликлиники, находила работу горсанинспекции, привлекая к работе медперсонал, ранее работавший в органах здравоохранения, занималась организацией частной практики врачей и частной поликлиники. По запискам из немецкой комендатуры и управы отпускала из гор. больницы постельное и нательное белье, кровати, матрацы и другое имущество немецким оккупантам, передала в управу список работников гор. больницы с указанием партийности. Работая гл. врачом горбольницы после изгнания немцев из Сталиногорска не выдерживала сроки госпитализации тифознобольных, чем способствовала распространению инфекционных заболеваний среди населения. Мурашко своими действиями изменила Родине - перешла на службу к врагу, т.е. совершила преступление, предусмотренное ст. 58 п. 1"а" УК РСФСР.
Руководствуясь ст. 208 УПК РСФСР
постановил:
Следственное дело № 128-42 по обвинению Мурашко Стеллы Дмитриевны по ст. 58 п. 1"а" УК РСФСР, через прокурора МВО направить на рассмотрение военного трибунала войск НКВД по Тульской области, с одновременным перечислением за ним обвиняемой.
Сотрудник КРО УНКВД по ТО
мл. лейтен. гос. безопасности (Воронков)
«СОГЛАСНЫ» Руководит. след. группы КРО
лейтенант гос. безопасности (Ногов)
Пом. нач. КРО НКВД по ТО
лейтенант гос. безопасн. (Ружников)
Справка: Мурашко С. Д. арестована 26 апреля 1942 года и содержится под стражей в Венёвской тюрьме. Личные документы обвиняемой приобщены к делу в отдельном пакете. Вещественных доказательств по делу нет.
Сотрудник КРО УНКВД по ТО
Мл. лейтен. гос. безопасности (Воронков)
Обвин. заключение составлено
2 октября 1942 г. в г. Туле.
Источник: ГАТО, ф. 3484, оп. 3, д. 72, л. 258.
Документ предоставлен С. Митрофановым.
Список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание
Список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание.
[на 25 чел.]
Сотрудник КРО УНКВД по ТО
Мл. лейтенант гос. безопасности (Воронков)
Источник: ГАТО, ф. 3484, оп. 3, д. 72, л. 259.
Документ предоставлен С. Митрофановым.
Определение Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР № 2н12667 от 31 декабря 1945 г.
Определение № 2н12667
Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР
в составе председательствующего генерал-майора юстиции Матулевич и генерал-майоров юстиции Иевлева и Суслина рассмотрев в заседании от 31 декабря 1945 года кассационную жалобу
прокурора СССР на приговор ВТ в/НКВД Тульской области от 23-24 октября 1942 года [...]
УСТАНОВИЛА:
Мурашко неосновательно признана виновной по ст. 58-1а УК в том, что при занятии немцами города Сталиногорска стала работать в больнице главным врачом и оказывала активную помощь фашистским захватчикам.
Мурашко объяснила, что к моменту прихода немцев в больнице было до 200 тяжело раненых красноармейцев, нуждавшихся в медицинской помощи, она как главный врач больницы не считала возможным оставить их на произвол судьбы и отказалась от эвакуации. В городскую управу при немцах обращалась с просьбой выдать продукты питания для раненых красноармейцев, кровати и белье она вынуждена была выдать по требованию немцев.
Свидетели Мокроусова, Киселев, Сагоновская, Малышева, Попова и другие, будучи допрошены в суде, подтвердили показания Мурашко.
Имея в виду, что в деле отсутствуют материалы, уличающие Мурашко в инкриминируемом ей преступлении -
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор по делу Мурашко отменить, дело прекратить, освободить Мурашко Стеллы Дмитриевну из-под стражи.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 165.
Иван Осипович Матулевич (24 июня 1895—1961) — советский деятель органов юстиции, один из организаторов и исполнителей сталинских репрессий. В 1936—1938 годах он входил во все судебные составы на знаменитых Московских показательных процессах. Заместитель председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР (1948-1954).
Неожиданно, что реабилитацией Мурашко занялись так рано — в декабре 1945 года. Скорее всего, ей в этом активно помогали. Также не в последнюю очередь, видимо, сыграл «боевой» характер самой Стеллы Дмитриевны, которая, приняв такой удар на себя, тем не менее, не сломалась и продолжала писать жалобы во все инстанции. В частности, еще до суда осенью 1942 года, находясь в тюрьме г. Венёва, она написала подробную и обстоятельную жалобу в Тульскую прокуратуру, а уже после своего освобождения из заключения – запрашивала УНКВД по Тульской области для компенсации за конфискованное у нее имущество (последняя переписка, по состоянию на 2023 год, все еще остается недоступным для ознакомления из-за неистекшего срока давности).
Справка из Вятлага
Управление Вятского исправительного трудового лагеря ОУРЗ
28 февраля 1942 года № 65603
п.о. Лесное Кайского района Кировской области
Сообщаем, что заключенная Мурашко Стелла Дмитриевна 1903 г.р. на основании определения Военной коллегии от 31 декабря 1945 года из Вятского исправительного трудового лагеря НКВД 25 февраля 1946 года освобождена и направлена в г. Харьков.
Источник: УФСБ России по Тульской области. Архивное уголовное дело № П-10466 в отношении Мурашко Стеллы Дмитриевны. Л. 167.
Согласно исследованию И. В. Бердинских, Вятский трудовой-исправительный лагерь (Вятлаг), в числе еще б лесозаготовительных ИТЛ, создан приказом НКВД СССР от 5 февраля 1938 г. № 20 в соответствии с постановлением Совнаркома СССР от 12 августа 1937 г. Первоначально Вятскому ИТЛ были выделены 1 157 600 гектаров леса — с ликвидным запасом древесины 70 043 ООО кубометров и сроком эксплуатации от 40 до 100 лет. От 16 до 25 000 узников населяли во второй половине 1940-х гг. этот лесной лагерь, примерно треть из них — политзаключенные, репрессированные по печально знаменитой 58-й статье действовавшего тогда Уголовного кодекса (УК) РСФСР и по аналогичным статьям УК других союзных республик.
Иван Мурашко: «С немецким командованием и немецкими специалистами Мурашко неоднократно выезжал на ГРЭС № 10»
26 апреля 1942 года Сталиногорским горотделом УНКВД по Тульской области был арестован и привлечен к уголовной ответственности по ст. 58 п. 1 «а» УК РСФСР Иван Мурашко. Из составленного в сентябре 1942 года в Туле обвинительного заключения к следственному делу № 219-42:
«Мурашко перед оккупацией гор. Сталиногорска немецкими войсками не эвакуировался, а остался на территории, занятой врагом.
Находясь в гор. Сталиногорске, временно оккупированном немецко-фашистскими войсками, Мурашко добровольно пошел на службу к фашистским властям и работал при городской управе в должности главного инженера по восстановлению промышленных предприятий гор. Сталиногорска, и работал в этой должности с 4 декабря по день освобождения от оккупантов г. Сталиногорска – 12/XII-41 года.
Являясь гл. инженером при городской управе, Мурашко привлекал специалистов на восстановление работ (правильно должно быть «на восстановительные работы» – С.М.), консультировал работников по восстановлению хозяйственных и мелких промышленных предприятий.
С немецким командованием и немецкими специалистами Мурашко неоднократно выезжал на ГРЭС № 10 для осмотра на предмет ее восстановления и пуска в эксплуатацию. О результатах поездки и осмотра докладывал немецкому командованию и делал свое заключение о состоянии ГРЭС № 10. Предлагал смонтировать в одном из зданий ГРЭС № 10 оставшуюся в исправности конденсационную турбину и паровые котлы ТЭЦ химкомбината – для быстрейшего получения электроэнергии.
Для беспрепятственного посещения промышленных предприятий г. Сталиногорска и беспрепятственного хождения по городу в неурочное время Мурашко получил от немецкого командования специальное удостоверение и нарукавную повязку «городской инженер» (ГАТО. Ф. 3484. Оп. 3. Д. 72. Л. 16-16-а).
Допрошенный Иван Мурашко отрицал, что он добровольно перешел работать к фашистским властям, и показал, что он дал согласие из-за боязни репрессий со стороны немецких властей. Отрицал он и то, что привлекал специалистов на восстановительные работы на предприятия, и то, что консультировал их по восстановлению хозяйственных и мелких промышленных предприятий.
«В преступной деятельности изобличается показаниями свидетелей: Семенова, Торопа, Кузина, Хайковой, Репина, Солдатенкова и очными ставками со свидетелями Кузиным и Репиным», – говорится в обвинительном заключении.
Из материалов ГАТО следует, что Иван Тарасович Мурашко родился в 1897 году в селе Покровское Апостоловского района Днепропетровской области, из крестьян-бедняков, беспартийный, с высшим образованием, жена была арестована «за измену Родине», работал главным инженером Горпромкомбината в Сталиногорске, проживал в городе Сталиногорске. Содержался под стражей в тюрьме № 1 Тулы.
Следственное дело решили направить на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР, применив к обвиняемому расстрел с конфискацией лично принадлежащего имущества.
Как следует из материалов ГАТО, 28 ноября 1942 года Мурашко был приговорен к 8 годам. Умер в заключении 4 октября 1943 года. Реабилитирован постановлением Президиума Тульского областного суда от 29 июля 1957 года, решение отменено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Подготовил С. Митрофанов.
По материалам ГАТО. Ф. 3484. Оп. 3. Д. 72. Л. 16-16-а | 
