11-13 декабря, то есть семьдесят два года назад [прим.: эта публикация 2013 года] город был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. Не проходило года, чтобы наша газета [«Новомосковская правда»], начиная с сорок второго, не посвящала бы годовщине освобождения публикаций. За эти годы их было очень много, очень разных, изобиловавших документальными фактами, свидетельствами очевидцев, личными впечатлениями как переживших оккупацию сталиногорцев и жителей окрестных сел и деревень, так и воинов, которые, не щадя жизни, выбили захватчиков с нашей малой родины. Поэтому мы решили не переписывать эти свидетельства своими словами. Просто перелистаем старые страницы и добавим воспоминания наших земляков, ранее не публиковавшиеся.

«26 ноября в центре города появились первые немецкие танки. Трусливо оглядываясь, гуськом потянулись за танками посиневшие от холода немецкие солдаты. Но прошел всего час, и фашисты уже почувствовали себя хозяевами города. К нам домой ворвались немцы, стали кричать:

Коммунист?! Комиссар?!

— Дина Михайличенко, ученица 10-го класса «А» 13 школы

«Отступая, наши солдаты подпалили в поселке Маклец хлебоприемный пункт. Он теперь называется элеватор. Чтобы зерно фашистам не досталось. Но сгорело не все. И мы потянулись к пожарищу, чтобы набрать хоть немного себе, ведь было очень голодно. И тут объявился, еще до прихода немцев, предатель. Или шпион, я не знаю точно, мне было двенадцать всего. Он стал нас прогонять, мол, это теперь немецкое имущество. Когда немцы пришли, то назначили его старостой. Но когда отступали — с собой не взяли, хоть он их на коленях умолял и потом за машинами бежал. И когда вернулись наши, его тут же поставили к стенке…»

— Анна Автодеева

«Теперь уже никто из односельчан не может сказать, кто первым в полдень 22 ноября заметил на улице у нас в Прохоровке двух незнакомцев. Что-то заносили на карту, записывали… А к вечеру оккупанты уже ходили от дома к дому, распределялись на постой. В наш дом немцы ввалились утром 24 ноября. Пришли словно бы реквизировать гусей «для нужд немецкой армии».

Переводчик Суров, указывая на мать, с усмешкой говорит, мол, председателем сельсовета у нас была! Мать увели в штаб. Но потом отпустили, надеялись, что наведет на брата, который работал в областной прокуратуре. И она скрылась, у родственников переждала оккупацию. Потом ей помогли вернуться наши бойцы, когда немцев уже прогнали.

В нашу избу набилось полно народа, словно на сельский сход. И повели разговор о том, как колхоз восстанавливать».

— Валентина Кучугина, Прохоровка

«Палачи схватили в городе председателя Ключевского сельского совета Бобкову Екатерину и заперли в сарае вместе с активисткой-колхозницей Дусей Гниловой. После издевательств и пыток убили обеих. Уже после изгнания фашистов их тела были найдены в заснеженном поле неподалеку от Богородицка…»

— А. Карпинский, полковник в отставке

«Николая Остроумова, сына священника, служившего в храме в селе Иван-Озеро, вызвали немцы и предложили стать старостой, как сыну репрессированного советской властью. Он сначала отказался, но офицер сказал ему: 

Господин Остроумов! Пренебрежение доверием немецкого командования вам дорого обойдется!

И он согласился. Но, будучи старостой, разместил советских раненых по избам, иначе они замерзли бы на морозе. И даже с согласия немцев отправил их в городскую больницу. Что касается его дальнейшей судьбы, то она остается неизвестной. По некоторым сведениям, он был осужден и сослан, и в Сталиногорск больше не вернулся…»^[1]

— со слов Владимира Новикова, Серафима Заплаткина

«Ранним, седым от сорокаградусного мороза утром 10 декабря, на самом высоком месте в Березовке, рядом с сельсоветом была вырыта просторная братская могила. Привезли и человека в штатском, в расколотых очках.

— А этого куда? — спросила медсестра. Подошел сержант Иван Бузин.

— Сюда же. Мог бы жить… Видели, сколько немцев лежит у Ново-Яковлевки? Это он их не пустил. С пулеметом…

Это был Серафим Иванович Тельнов, дончанин. Неподалеку от Ново-Яковлевки, в Савино жила в декабре 41-го его жена. Он сам явился в расположение готовившегося к атаке полка, сказал, что умеет обращаться с пулеметом и попросился в строй».

— А. Мелихов, [корреспондент «Донской газеты» в 1980-х годах]

«…Появившиеся в небе бомбардировщики обрушили свой смертоносный груз на позиции немцев. И тут же батарея капитана Обуховского 12-го конно-артиллерийского дивизиона, располагавшаяся в Урусове, обстреляла Прохоровку.и Прохоровские Выселки. Без промедления из Урусова повел наступление на Прохоровские Выселки 108-й кавполк. Атаку поддержал 136 кавполк, но дошел лишь до Тихоновки, встреченный кинжальным пулеметным огнем. По приказу командира снайперы Житников и Захаркин отправились подавить огневую точку противника. Проводниками вызвались местные ребята, комсомольцы, два Анатолия, Маликов и Николаев. Во время боя они подносили красноармейцам патроны. К ночи немецкие пулеметчики были уничтожены. Толя Николаев позже погиб. Его и еще одного деревенского парня, Николая Янина, похоронили с воинскими почестями».

— Николай Чумичев, [корреспондент «Новомосковской правды» в 1970-х годах]

«Отступая под сокрушительными ударами советских войск, гитлеровцы сожгли деревни Тихоновку, Нюховку, село Иван-Озеро. Тушить пожары и спасать имущество не давали под угрозой расстрела. Из деревни Гремячево застигнуты врасплох немцы ретировались в подштанниках и босяком.

13 декабря 1941 года диктор Совинформбюро передало в эфир: «Первый гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова, последовательно разбив 17-ю танковую, 29-ю мотопехотную и 167-ю пехотную дивизии противника, преследует их остатки и занял города Венёв и Сталиногорск!»

— А. Карпинский, полковник в отставке

«Вечером 12 декабря немцы, квартировавшие в нашем бараке, быстро собрались и ушли. Мы сначала даже не поняли почему. Казалось, что наши еще далеко. Наутро я вышла в город, вижу – народ радостный по улицам ходит! А вечером пришли наши бойцы. Мы отдали им с радостью все съестное, что у нас было, хотя сами голодали. В сорок втором весной мы с сестрой Настей пришли к военному комиссару Сталиногорска и попросились на фронт. Неожиданно он сразу оформил документы. Попрощаться с родителями и младшими едва успели. Обе оказались под Ельней. Она воевала, а я рыла окопы и ставила противотанковые ежи».

— Елена Ерохина, участник Великой Отечественной войны

Подготовил Андрей Лифке

Источник: Лифке А. День освобождения // Новомосковская правда, 12 декабря 2013 года.