|
М. Ф. Бужак
бывший начальник штаба 2-го гвардейского кавалерийского полка
В ночь с 10 на 11 декабря 1941 года части нашей дивизии со всех сторон подошли к Заводскому району города Сталиногорска, где располагался штаб 167-й моторизованной дивизии немцев[1]. Первыми в город гвардейцы 7-го кавалерийского полка под командованием майора Браминова.
Немцы не ждали нападения ночью, это их застало врасплох. Но фашисты оказали упорное сопротивление. В ночном бою гвардейцы майора Браминова, наступавшие в направлении химического комбината, полностью разгромили противника и вышибли его за город.
На западной окраине Сталиногорска вели бои части Васильева и Высоцкого. Здесь враг оказывал особенно сильное сопротивление. Выбитый из центральной части города, противник закрепился в деревне Ключёвка[2].
А в дивизии ждали гостей: должны были приехать представители Президиума Верховного Совета СССР вручать ордена награжденным.
На торжественном награждении личного состава 2-й гвардейской кавалерийской дивизии 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Кадр из Союзкиножурнала № 116. Западный фронт. Сталиногорск. Награждение бойцов и командиров Первого гвардейского кавалерийского корпуса. (Центральная студия кинохроники, 1941 год; кинооператор: А. Лебедев, режиссер : С. Гуров). РГАКФД. Оригинальный текст: «В освобожденном от фашистских полчищ Сталиногорске бригадный комиссар товарищ Ганенко вручает ордена славным конникам 1-го гвардейского кавалерийского корпуса».
Генерал Н. С. Осликовский [командир 2-й гвардейской кавалерийской дивизии] прибыл в город, ознакомился с обстановкой, приказал нашему полку выбить противника из Ключёвки. А полковник И. И. Смирнов [командир 2-го гвардейского кавалерийского полка] был вызван в штаб дивизии для получения ордена Ленина. Боевое задание пришлось выполнять мне.
Ознакомившись с местностью, я установил: в лоб атаковать невозможно. Противник находится на возвышенном противоположном берегу реки, у него хорошо организована система огня.
На помощь пришли местные жители, они провели наших разведчиков на фланг противника. Это были незаменимые помощники: ребята подносили патроны, девушки помогали санитарам эвакуировать раненых с поля боя. Они же являлись хорошими проводниками для наших разведчиков, несли службу регулирования на грунтовых дорогах.
Желая лучше изучить расположение противника, я с группой бойцов вышел на самую окраину города, где был неожиданно обстрелян из крупнокалиберного пулемета. Пришлось залечь в яме возле дороги.
А впереди меня и правее стояло несколько двухэтажных домов. Из подвала одного из них выбежала с ведром полная, средних лет женщина и направилась перебежками в мою сторону. Поравнявшись с ямой, где я лежал, она была обстреляна и упала прямо на дороге. Я спросил женщину, почему она не прячется, а ходит под огнем. Она объяснила, что в подвалах домов более 600 детей разных возрастов, которые задыхаются, просят есть и пить. Поэтому она, пренебрегая смертью, побежала с ведром принести воды. Дети находились в нейтральной зоне, т. е. между нашими войсками и противником. Их надо было поскорее спасти.
Атака была назначена на 24 часа. С наступлением темноты наша артиллерия и минометы вели огонь. Спешенные гвардейцы обошли фланг противника и сосредоточились в саду, готовые к атаке.
И вот бойцы поднялись и бросились на противника. Ошеломляюще подействовало на фрицев наше дружное «ура». Хотя по уставам того времени «ура» кричать ночью не разрешалось, но здесь этот боевой клич был необходим. Напуганный противник не оказал нам сопротивления, побросал на огневых позициях свои минометы, противотанковую артиллерию — в панике побежал в западном направлении. Нам досталось в качестве трофеев более 20 автомашин, 3 орудия ПТО, крупнокалиберные пулеметы, стрелковое оружие и много боеприпасов[3].
С нашей стороны потерь почти не было[4]. Большую инициативу в этом бою проявил командир взвода химической защиты старший сержант Логинов. Когда наши войска продвинулись вперед, фашисты засели в школьном здании на окраине деревни, откуда вели обстрел во фланг. Логинову удалось проникнуть в школу и зажечь в коридоре дымовые шашки. Немцы, не разобрав, в чем дело, стали выбрасываться из окон, 12 трупов противника осталось возле школьного здания[5]. Особенно смело действовали в этом бою командиры эскадронов коммунисты Дубинин, Музычук и политрук Жуков.
Первоначальный вид воинского захоронения в д. Ключёвке (фото из архива Н. С. Чумичёва).
Ныне братская могила № 11.
На следующий день утром мы с лейтенантом Барским и рядовым Житниковым возвращались из Ключёвки в город, где нас радостно встретили жители. Из подвалов вышли дети, женщины и благодарили воинов-гвардейцев за подвиг.
В сообщении Совинформбюро от 11 декабря 1941 года о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы говорилось: «1-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова, последовательно разбив 17-ю танковую и 29-ю мотопехотную дивизии противника, преследует их остатки и занял города Венёв и Сталиногорск».
Таким образом, мощным фланговым ударом гвардейцы-кавалеристы разгромили крупную группировку немцев и обеспечили советским войскам быстрое продвижение вперед[6].
М. Бужак
бывший начальник штаба 2-го гвардейского кавалерийского полка.
Источник: Бужак М. В боях за наш город // Новомосковская правда. — 1966. — 17 июля. — С. 3.
Об авторе
Михаил Фролович Бужак (1907—1980), уроженец г. Тульчин ныне Винницкой области Украины, подполковник, с 12 октября по декабрь 1941 года был начальником штаба 2-го гвардейского (136-го) кавалерийского полка 2-й гвардейской (9-й) кавалерийской дивизии 1-го гвардейского (2-го) кавалерийского корпуса. Затем командовал 2-м гвардейским кавалерийским полком. Награжден двумя орденами Красного Знамени (31 мая 1942, 31 августа 1945), орденом Красной Звезды (1944, за выслугу лет), медалью «За оборону Москвы».
С 9 августа 1943 по 25 сентября 1945 года командовал 1051-м стрелковым полком 300-й стрелковой дивизии. Участник советско-японской войны (Маньчжурская наступательная операция). После войны проживал в Виннице.
Племянник — Леонид Арефьевич Бужак (1925 — 2002), полный кавалер ордена Славы.
[2] Согласно журналу боевых действий 112-й пехотной дивизии за 11 декабря 1941 года, днем 11 декабря 1941 года немецкий 120-й разведывательный батальон был выбит из Сталиногорска-2 и смог пробиться из окружения в направлении Ключёвки, потеряв большинство автомобилей. Сюда же, в центр деревни передислоцировался командный пункт 110-го пехотного полка, а сам полк занял оборону фронтом на запад (против Сталиногорска-2).
[3] Согласно журналу боевых действий 112-й пехотной дивизии за 12 декабря 1941 года эта атака не была для немцев неожиданностью. В 7:45 (9:45 мск) «110-й пехотный полк докладывает: противник [части 2-й гвардейской кавалерийской дивизии] выдвинулся из Сталиногорска-2 по льду в Ключёвку. Обстановка в 3-м батальоне 110-го пехотного полка в данный момент не ясна. Противник использует плохую освещенность. Надолго позиции удерживать не удастся».
[4] В 1941 году в братской могиле № 11 в деревне Ключёвка были захоронены 13 бойцов. Согласно легенде к братской могиле, составленной в 1947 году Сталиногорским горвоенкоматом, «при переходе реки Любовка противник открыл ураганный огонь, и не достигнув противоположенного берега, бойцы пали смертью храбрых. Имена погибших установить не удалось». По всей видимости, эти 13 бойцов — из 2-го гвардейского (136-го) кавалерийского полка, операцией которого 12 декабря 1941 года руководил М. Ф. Бужак.
[6] Здесь Михаил Фролович Бужак немного выдает желаемое за действительное. Немецкие войска не были разгромлены в Тульской области и форсированно отходили на новые зимние позиции под Орлом, откуда их выбьют лишь летом 1943 года в ходе Курской битвы. А упомянутая, в частности, 29-я моторизованная пехотная дивизия вермахта будет уничтожена лишь в конце 1942 года в Сталинградском котле.
Тем не менее, наступающие части Красной Армии, несомненно, вносили свои веские коррективы в планомерный отход немецких войск. Генерал П. А. Белов отмечал по этому поводу в своем дневнике 11-13 декабря 1941 года:
Враг сделает все, чтобы спасти свои войска и весной вновь начать наступление. Вот эту-то зиму и надо использовать так, чтобы лишить немцев возможности наступать весной. Нельзя допустить головокружения от успеха. Но радости у всех будет много, и эту радость никто у нас не отнимет.
[...]
Я считаю, что нам нужно окружить тульскую группировку противника, однако мы двигаемся недостаточно быстро. Значительно отстает 10-я армия, действующая левее меня, хотя мы помогли ей под Сталиногорском.
[...]
Досадно, что слишком много уходит живой силы противника, многие немцы избегают пленения. Это происходит «по неискусству нашему», из-за усталости лошадей и малочисленности людей в эскадронах. Танков в корпусе осталось на ходу всего 5 штук [из состава 9-й танковой бригады].
| 
