А. И. Михеева
секретарь Румянцевского сельсовета, ветеран труда
Прочитав в газете «Заветы Ленина» воспоминания Тамары Ильиничны Логиновой, написанные краеведами городского Дома пионеров Еленой Ворониной и Еленой Гетте, я решила рассказать о работе всех членов комсомольской организации в первые военные месяцы и во время оккупации нашей местности, секретарем которой я была бессменно несколько лет подряд, и как раз про оккупацию района (и о некоторых фактах района).
Основная работа у меня была — секретарь Румянцевского сельского совета. Размещался сельский совет в селе Соколовка в доме матери Тамары — Логиновой Натальи Ильиничны. Следовательно, кроме комсомольской работы по своей основной работе у меня было полно забот о семьях эвакуированных. Таких семей по сельскому совету было много, затем осталось много семей престарелых и с малыми детьми.
Все — и взрослые, и дети — считали своим долгом как можно быстрее убирать урожай, сдать хлеб государству. Работали все, кто мог двигаться, а по решению райсполкома все рабочие и служащие района с 7 утра до 14 часов дня работали на своих основных работах, а с 15 часов и до 23 шли работать на колхозные работы. В райцентре ходили работать в д. Гранки и Карачево.
Наши служащие, в основном учительский коллектив и учащиеся, тоже с утра учились и учили, а потом шли на колхозные работы, и надо сказать, все считали это своей обязанностью.
Июль месяц. Райком партии, другие организации района отправили на фронт почти всех мужчин, которые из них пошли добровольно, как например, комсомольский районных вожак секретарь райкома комсомола Василий Сергеевич Васильев, зав. складом з[агот]зерно Перов Сергей Николаевич, зав. райтопом [районная топливная контора] Веретенников Василий Никифорович и другие (это было 14 июля, вместе с ними ушел на фронт и мой муж).
Конец июля, в основном в августе, началась эвакуация скота с брянщины, со смоленщины и других прифронтовых районов.
Нас стало беспокоить. Работников советов и комсомольских вожаков вызвали в райисполком прослушать закрытое письмо (по приемнику) ЦК политбюро, где мы были ознакомлены с положением дел на фронте.
Затем наш район оказался оторванным от областного центра г. Тулы [прекратилась связь из-за наступления немецких войск в ноябре 1941 года], и конечно, все были очень расстроены, что фашист доберется до нашей местности. Начались бомбежки (раньше они тоже летали, но не бомбили). Бомбили переезд на станции 15-16 разъезды. Попала бомба в районных универмаг [см. бомбардировка красного магазина в Кимовске], где оказалось очень много жертв. Была и я в тот день [5 ноября 1941 года] в райцентре. Признаться, было страшновато. Где сейчас наш стадион, там лежали пустые ящики из-под овощей (было хранилище сельхозовощей) и стервятники не пропустили их, сбросили и туда не одну бомбу, решив, что ящики с боеприпасами.
Весь актив района и секретарей комсомольских [организаций] вызвали в район на совещание. Проводили совещание председатель райисполкома Захаров Иван Акимович, заведующий отделом райкома партии Чикин Александр Васильевич, секретарь РК ВЛКСМ Скворцова Татьяна Алексеевна и начальник НКВД т. Хошен. Перед участниками совещания были поставлены задачи на случай оккупации района.
Приехав с совещания с председателем сельского совета Романовым Иванов Васильевичем, мы созвали расширенный пленум сельского совета, где было решено, кому чем заниматься на случай оккупации нашей местности. Были распределены обязанности и среди комсомольцев. Братья Дорониным было указано держать связь с д. Румянцево и отделением совхоза Румянцево, в частности, с председателем колхоза Балашевым Дмитрием Тихоновичем и его сыном Иваном, и учительницей Любой Сергеевой. Дмитрий Тихонович должен поддерживать связь с д. Лопухиновкой — с председателем колхоза Сальниковой Екатериной Ильиничной и ее счетоводом колхоза Катей Ладышевой — молоденькой девушкой (теперь Екатерина Васильевна Фокина — бухгалтер сельхозтехники).
Костя Юрьев ведет наблюдение и держит связь с д. Зубовкой — зав. сельзозснабом Ореховым Михаилом Матвеевичем, и дом явки определен его же, с председателем колхоза Ношной Евдокией Христофоровной. Акимов Василий, Воднев Алексей, Мельников Александр поддерживают связь с д. Юсуповкой [ныне не существует в 4 км к северо-востоку от Соколовки] и Андреевкой, с председателем колхоза Утенковым Егором Тихоновичем и председателем Апарковского сельсовета Галкиной Марией Терентьевной. Ребята с д. Ивановка ведут наблюдение со стороны Каркадиново, Новоселок, Кикино (это Букаков Александр, Федосеев Василий, Михеев Николай). Обо всех сведениях, добытых ребятами, они должны докладывать мне, я — т. Романову И. В., Сережкину В. А.
Из колхозов совета стали эвакуировать коров в Шиловский район [Рязанской области]. «Прогресс» эвакуировал свиней. Остальной скот, в основной лошадей, позже раздали по домам с целью их сохранить. Картофель также был разделен грядками, чтобы быстрее убрать и спрятать. Не домолоченный хлеб тоже был роздан колхозникам (в основном овес) с целью его сохранности и обмолода.
Район начал эвакуировать документацию. Встретились мне в Соколовке уже вечером на двух подводах работники милиции Винокуров Алексей Прохорович и Шумилина Александра Васильевна. Все это никак не могло миновать нашей Соколовки, так как путь лощинами от нее лежал на Рязань.
В последних числах октября мне позвонила секретарь РК ВЛКСМ т. Скворцова Татьяна Алексеевна и спросила мое мнение о предложенных ее двух кандидатур наших комсомольцев в подпольную работу райкома комсомола (т. Скворцова у нас учительствовала и ребят всех знала). Я порекомендовала и поручилась, что они будут выполнять задание с честью, а если потребуется не пощадят самой жизни на процветание нашей Родины.
И так мы проводили двух комсомольцев Воднева Алексея Петровича и Акимова Василия Ивановича (последний перед войной жил в Москве и посещал радиокружок). Они поклялись, что не пощадят жизни, не раскроют врагу тайны — каким бы пыткам их не предавали. А для конспирации от населения Водневу и Акимову были вручены повестки через военкомат.
Сталиногорск после закрытия шахт мобилизовал призывной контингент шахтеров в армию [см. также: сталиногорский военком С. В. Игнатьев]. Шли они строем тоже через Соколовку на Рязанский пересыльный пункт. Ехали в эвакуацию и из других районов нашей области.
В последний раз 19 ноября [1941 года] я и Романов Иван Васильевич приезжали в район в госбанк получить зарплату для учителей и работников совета. Председатель райисполкома т. Захаров И.А. с винтовкой на плече охранял госбанк.
20 ноября 1941 года уже вечером с начальником милиции т. Аврутским Захаров Иван Акимович ехали верхом эвакуироваться. Заехали к нам в школу. Иван Акимович пригласил меня, мы с ним поговорили, пригласил меня ехать с ними. Я ответила, что буду выполнять ваше задание здесь. Мы с ним распрощались, и они поехали на Юсуповку до Рязани.
21 ноября в наш район уже ворвались фашисты. К нам тоже со сторону Зубовки прорвались 4 мотоциклиста. Задерживаться не стали, поехали дальше в сторону Новоселок. По пути им встретилась женщина — Мешкова Ванда Карловна (была привезена нашим военнопленным с Польши), заговорила с ними по-немецки. Немцы спросили, зачем ты оказалась здесь, и не обижала ли тебя Русь (даже сказали, что если будут обижать, пожалься).
Встреча Ванды Карловны с немцами нас насторожила. Буканову Александру и Федосееву Василию было дано задание (они жили рядом) взять ее дом под особое наблюдение.
Чуть позже с Зубовской стороны из-под речки стали появляться наши отступающие солдаты [здесь и далее речь об отходящих остатках советской 41-й кавалерийской дивизии, выбитой из-под Кимовска частями 29-й моторизованной пехотной дивизии вермахта]. Показалась машина. Смотрим — солдаты на ней не наши. Поняли: немцы.
Видим — наш солдат с соколовской стороны речки вступил в схватку с ней: стреляет из-за деревьев (под нашим огородом были очень крупные ветла и береза) зажигательными пулями. Машина загорелась и сгорели вместе со стервятниками, остался один пепел.
Солдат забежал к нам очень взволнованным (даже весь трясся), покушал, чуть отдохнул т отправился в путь на Юсуповку в сторону Рязани (отступали солдаты одиночками). Мать моя его благословила. Мы пожелали ему остаться живым.
В этот же день со стороны станции д. Лопухиновка за нашими тремя кавалеристами гнались два немецких мотоцикла. Три храбреца вскочили в проулок, где жила Пядышева Ефросинья Тихоновна, она была в это время на улице (мать Кати Пядшевой), объяснили, что за ними гонятся немцы — «Мать, спрячь».
Ефросинья Тихоновна немедля ввела коней во двор за солому, всыпала им овса, а солдат спрятала на чердаке в сено. Стервятники вскочили в деревню, покатились на мотоциклах — так и уехали не солоно хлебавши. Даже были в растерянности — на открытом месте пропали кавалеристы.
Кавалеристы отдохнули и к вечеру уехали, распрощавшись со своей спасительницей-матерью. Обещали писать, но тетя Фрося вскоре уехала под Москву. Недавно я интересовалась ею. Мне сказали, что она жива. А у меня и всех жителей нашего совета Ефросинья Тихоновна Пядышева до сих пор в памяти, что не спасовала, нашла в себе героическое мужество, видя погоню извергов, она моментально нашла выход, спасла не только солдат, но и их коней.
Как знать, может, спасенные солдаты от смерти простой колхозницей тетей Фросей доехали на своих конях до берлинского логова палачей и возвратились живыми с войны. Имеют свои семьи, вспоминают свою тетю Фросю-мать добрым словом. А доброго слова она поистине достойна.
Настали мрачные дни. Кругом в деревнях немцы. На третьи сутки оккупации в наше село с Новой деревни [в 9 км к северо-западу от Соколовки; местное название д. Ново-Яковлевка ныне в составе муниципального образования город Новомосковск] из окружения (из-под деревни Ольховцы) вышла оставшаяся часть наших отступавших солдат [в ночь с 26 на 27 ноября 1941 года советская 239-й стрелковая дивизия полковника Г. О. Мартиросяна прорвала кольцо окружения и с боем вышла на восток из сталиногорского котла]. Солдаты были немедленно расквартированы по домам, накормлены, отдыхали два часа. Во время отдыха солдат все комсомольцы, все, кто мог, стояли в дозорах. На Юсуповку в Андреевку были посланы верховые наши ребята в разведку узнать, свободен ли путь на Рязань.
Из солдат оказались раненые. Был среди раненых и капитан. После отдыха наши солдаты собрались все за селом Соколовка с северной стороны и мы их проводили по лощине в сторону Юсуповки на Рязань. Капитана и раненых отправил Иван Васильевич Романов на лошадях сельсовета (был у нас серый красивый, очень быстрый конь по кличке «Копчик» и еще нам при эвакуации оставили небольшую черненькую шуструю лошадку работники Щёкинской милиции).
Хоть район и был оккупирован, жизнь шла. Сведения о немцах каждый деревня, село имели, где расквартированы, какая у них техника. В каких деревнях набегают отбирать хлеб, яйца и как себя ведут.
 И. А. Горохов, 1913 г.р., руководил Кимовским подпольным райкомом. Фото предоставлено В. Ермолаевым В районе у нас была организована подпольная диверсионная группа, председателем которой был назначен заведующий военным отделом райкома партии Горохов Иван Христофорович. Такая диверсионная группа была организована и по нашему совету во главе члена районной диверсионной группы коммуниста, работника райзо [районный земельный отдел] товарища Сережкина Василия Андреевича. В нее входили и мы с председателем сельского совета Романовым Иваном Васильевичем. Связным у нас был пионер Коля Логинов (хозяин сельского совета, брат Тамары).
Екатерина Ильинична Сальникова сообщила нам, что в д. Петровское палачи повесили нашего товарища прямо перед окном своего тестя. Товарищ был из Новомосковска (Сталиногорска), шел по деревне в форме пожарника. Немцы его приняли за партизана. Он объяснил, что иду к своей семье. Фашисты ввели его в дом тестя (Рулева) и, несмотря на то, что двое детишек впились в него, называя папочкой, вывели и повесили (не разрешали снимать, пока жители деревни добились разрешения похоронить его).
[См. «Список граждан, зверски убитых фашистами во время их пребывания на территории Кимовского района»: «По Румянцевскому сельсовету: 16. Фомин Сергей Андрианович — пожарник на станции Маклец, повешен при обнаружении на нем спецовки пожарника».]
Так же дошел и еще печальный случай (узнали наши мальчики в Новой деревне [д. Ново-Яковлевка], в той самой, откуда шла наша часть [239-я стрелковая дивизия] из окружения) была зверски застрелена наша землячка на глазах семерых малолетних детей Панферова за то, что грудью загородила свою дочь перед извергом офицером фашистской армии.
Узнали мы, что в д. Гранках (предали немцам замечательного человека якобы за ее строгость перед подчиненными больницы) повесили врача Валерию Александровну Ефремову [правильно: Ефремова Валентина Александровна].
Оказались и по нашему совету подлые люди. Заведующий отделением совхоза Румянцево Лотырев вступил в сотрудничество с немцами и эвакуированный из Москвы Мешков Александр Васильевич (в оккупацию находился в совхозе Пронь) также стал сотрудничать с немцами (они получили по заслугам).
По нашему селу 28-29 ноября 1941 года по одиночке по стороны села Хитровщина по большаку в сторону Новоселок ехали маленькие немецкие автобусы. Из одной такой машины офицер встретился с возвращавшимися с колхозного собрания (собрания колхоз Новый Свет проводил во время оккупации раза два) бригадиром колхоза Михеевой Пелагеей Николаевной прямо у порога ее дома: «Матка, открывай» (офицер владел ломано русским языком). «Москау наша, едем в Москау отдыхать! Сталин капут, Гитлер гут».
Наутро мои мальчики обежали обе деревни и сообщали колхозникам, что готовится наступление нашей армии и фашисты отступают (у Ивановских ребят был приемник). Кстати сказать, немцы оказались не такими храбрыми вояками, как себе представляли.
При отступлении наших войск в деревне Иваньково-Власово наших 50 солдат в штыковом бою уничтожили человек на триста немецких гадов [бой частей 817-го стрелкового полка 239-й стрелковой дивизии с 3-м батальоном 15-го пехотного полка 29-й моторизованной пехотной дивизии в Иваньково Кимовского района состоялся 25 ноября 1941 года; немецкие войска потеряли 34 убитых, 83 раненых, 15 пропавших без вести и были отброшены из деревни; 817-й стрелковый полк потерял убитыми 31 чел., 8 ранено]. Погибли и наши солдаты. Население деревни захоронили наших солдат. И немцы населению грозили расправой СС. К счастью, отряд СС вступил в село Гремячее и там сложил свои страшные кокарды вместе с головами при наступлении нашей армии.
Другой эпизод «храбрецов Гитлера». В д. Сокольники [ныне микрорайон Сокольники в составе г. Новомосковска] фашисты выгнали моего дядю с семьей с маленькими детьми (7 их было), сами разместились в его доме, объясняя, что тут находится один большой чин офицера гитлеровской армии. Дом навещать разрешали (во дворе оставалась корова). И дядя застал фашистов, сколько их размещалось в доме вместе с большим чином офицера за занятием нагих — уничтожали в белье насекомых.
Вдруг вбежал с улицы немец, забормотал — партизан, партизан. И немцы сразу повыскочили, кто в окно, кто в дверь, в том, в чем были. А к утру в деревне не осталось ни одного немца. Утром жители деревни увидели валявшиеся трупы немецких солдат. Это наши партизаны поснимали фашистских часовых на их постах. Так немцы боялись партизан.
3 декабря 1941 года мы уже знали, что наша армия близко. Готовится наступление. 5 декабря к нам в село пришли 12 разведчиков. Узнав о расположении немцев, часть из них возвратились сразу в часть, а шесть пошли до д. Зубовка. Провожали их комсомольцы Костя Юрьев, Андрей Доронин (у Кости в Зубовке родных почти вся Зубовка, и он ходил туда смело). 6 декабря разведчики возвратились, покушали, отдохнули и пошли в часть.
Во второй половине дня 9 декабря мы уже встречали своих освободителей — нашу Красную армию. Радости нашей не было конца. Солдат расквартировали по домам. Штаб армии разместился в школе. Установили зенитки. Назначили караулы со всех сторон обеих деревень Соколовки и Ивановка.
В 21 час те же 10 разведчиков пошли в разведку (расквартировались они опять в нашем доме). И опять с ними пошли наши мальчики Костя и Андрей на д. Зубовку и дошли до Гранок. В 4 часу возвратились, доложили обстановку.
На подступах к нашему селу со стороны д. Кикино взяли в плен трех немцев. Наш командир спросил солдат, кто расправится с ними. Из строя вышла девушка, обратилась к командиру: «Разрешите мне, товарищ командир». И расстреляла их троих, при выстреле приговаривала (повторяла): «За брата, папу, маму».
И ее товарищи-солдаты только разгадали, почему медсестра была замкнутой, молчаливой и задумчивой. У нее замучили фашисты брата-партизана. Повесили мать и отца. Медсестра были из Белоруссии. Ее бойцы называли наша сестричка Нина.
В 6-м часу утра 10 декабря 1941 года наша армия пошли в наступление. Пехоту через речку с Соколовки на Зубовку повел провожать Акимов Егор Гаврилович. Так в нашей армии наступил поворот изгнать немцев в свое логово. Освободили наш район полностью от немецких захватчиков.
Сразу же из эвакуации возвратились наши районные власти. Так как в помещениях райкома и райисполкома опасно было заниматься, предполагали, что там заминировано, расположились в милицейском жилом доме в квартире секретаря райкома партии т. Дрогавцева А. Е. Затем в районном центре был митинг по случаю освобождения от фашистских захватчиков нашего района.
В колхозах пошла жизнь своим чередом. Собрали лошадей на конюшне. Стали готовить их к посевной. С нашего совета 29 декабря 1941 года забрали последних мужчин в армию, а более пожилых мужчин также по мобилизации направили восстанавливать донские и сталиногорские шахты. Вся колхозная забота опять легла на комсомольцев.
В феврале [1942 года] зашел навестить мать в обмундировании солдата Василий Акимов, побыл сутки, а на вторые ушел. Сказал, в свою часть [Акимов Василий Иванович, род. 1924, награжден медалью «За отвагу»].
Чуть позже пришел Воднев Алексей. И уже позже со своими сверстниками был взят в армию [Воднев Алексей Петрович, род. 1924, гвардии сержант, 42-я гвардейская стрелковая дивизия, убит 4 октября 1943 года].
Колхоз и совет остались без руководителей. Романова Ивана Васильевича и председателя колхоза Акимова Егора Гавриловича (назначен после оккупации) мобилизовали в армию. Кто остался — все почти были больны, сразу ходил вирусный грипп и еще какая-то болезнь.
[Романов Иван Васильевич, род. 1898; Акимов Егор Гаврилович, род. 1897, красноармеец 885-го стрелкового полка, умер 1 июля 1942 года от дизентерии (хронический язвенный колит), похоронен г. Москва, Преображенское кладбище, участок 48.]
И вот я как секретарь совета, Знаменский Борис Николаевич, директор школы, и мои комсомольцы начали решать трудные проблемы: заготовка топлива для школ, подготовка инвентаря к посевной, изыскивать семена для посева (в основном овес, озимые были засеяны).
Председатель колхоза «Прогресс» т. Балашов Дмитрий Тихонович сумел сохранить весь семенной материал, он обсеял не только свой колхоз, но и помог засеять яровые всем колхозам совета. Часть овса покупали у рабочих совхоза отделения Румянцево (там зерно было все распродано рабочим).
Картофель же отдавали все колхозники для посадки. И тут в проведении этой компании комсомольцы были впереди.
Решили большую задачу с весенней посевной, затем после уборки урожая к осени 1942 года стали отправлять мы своих мальчишек в армию (1924-1925 г.р.), а в 1943 году — мальчишек 1926 года рождения забрали в армию. На смену им подросли другие парни, и девчонки заняли в колхозе их места. Словом все, и взрослые, и малые, и старые работали, не покладая рук с утра до поздней ночи, все, как могли, приближали День Победы. 13-14 летние девчонки и мальчишки возили заготовку, таскали мешки, молотили зерно.
Словом, все жили одним: скорей победить фашиста. А успехи нашей армии, освобождение от захватчиков все новых и новых городов, сел вдохновляли к труду всех тружеников тыла.
Все приближали День Победы, и дождались. Победили. Настал этот День Победы. Радости этому не было конца.
Омрачало одно. Многих своих товарищей мы не дождались. Не дожили до светлого Дня Победы отцы — не порадовались на своих детей, не встретили своих мужей жены, невесты — любимых. Матеря — сыновей, дочерей. Что делать? Война. Она без жертв не бывает.
Так пусть же всем, павшим за Родину, в их могилах всегда будет День Победы! Светлой памяти Вам, погибшие воины!
(По долгу службы мне приходилось вручать извещения, как мы называли, похоронки. Вручать их семьям погибших было очень тяжело. Самая тяжелая работы — нести листок в дом, в котором такое неутешное горе. Видеть слезы родных и сдерживать свои, держаться и утешать. А я тоже была жена фронтовика, сестра, подруга.)
Михеева Анна Васильевна
ветеран труда
ул. Якинина, д. 11
тел. [...]
Список Соколовской комсомольской организации:
1. Фомичева (Виноградова) Анна Григорьевна — директор молодежной школы.
2. Логинова Тамара Ильинична — учительница Соколовской школы.
3. Сергеева Любовь Александровна — учительница Румянцевской начальной школы.
4. Болотов Иван Дмитриевич — в последствие комсомольских вожак.
5. Гладышева Екатерина Васильевна — счетовод колхоза "Румяный Восток".
6. Козырьков Николай Михайлович — [ныне] в Новомосковске.
7. Мельников Александр Сергеевич — погиб в армии.
8. Воднев Алексей Петрович — погиб.
9. Акимов Василий Иванович — в Москве.
10. Юрьев Константин Александрович — в Москве.
11. Доронин Андрей Павлович — в Москве.
12. Доронин Илья Иванович — в совхозе отделения Румянцево.
13. Панферов Михаил Романович - погиб.
14. Панферов Иван Романович — погиб.
15. Филинов Владимир Егорович — погиб.
16. Федосеев Василий Алексеевич — погиб.
17. Буканов Александр Васильевич — в Новомосковске.
18. Михеев Николай Никонорович — умер.
19. Михеева Анна Васильевна
20. Михеева Мария Тимофеевна — в Москве. Взята по призыву работать в Москву в отделение милиции.
Для нашей диверсионной группы в Соколовке были определены две явочные квартиры:
1. Дом Пикина Дмитрия Матвеевича.
2. Дом Козырькова Михаила Дмитриевича.
В деревне Румянцево:
1. Дом Балашова Дмитрия Тихоновича.
2. Дом Романова Ивана Васильевича.
В деревне Лопухиновка:
1. Дом председателя колхоза Сальниковой Екатерины Ильиничны.
Председатель диверсионной группы т. Сережкин В. А. | 
