Einen unbestreitbaren Vorteil bringt die Kälte freilich mit sich. Der Frost sorgt für harte, wieder befahrbare Böden. Darauf setzten wohl auch Halder und von Bock einen Teil ihrer Hoffnungen. Hätten sie aber ebenso die Feindlage richtig beurteilt, wäre ihr Optimismus wohl gleich wieder verflogen. Denn natürlich nutzten auch Stalin und Schukow die gewonnene Zeit, um die Moskauer Schutzstellung zu verstärken, frische Reserven heranzuführen. Als die Heeresgruppe Mitte in der zweiten Novemberhälfte mehr schlecht als recht und auch nicht an allen Frontabschnitten zugleich antritt, haben sich die Kräfteverhältnisse gewandelt. Die zwischenzeitliche deutsche Überlegenheit im Zentrum ist nicht mehr gegeben. Unter diesen Umständen bleibt nur noch die Verteidigung, die Rücknahme der Heeresgruppe auf haltbare Winterstellungen, eine realistische Option. Aber die deutsche Feindaufklärung versagt, lässt die deutsche Führung in Unkenntnis über die enormen Menschen- und Materialreserven der Roten Armee, den An- und Aufmarsch der sibirischen Divisionen. Ob Hitler, Halder, Bock für entsprechende Warnungen überhaupt noch empfänglich wären, muss allerdings stark bezweifelt werden. Für sie gibt es letztlich kein Zurück mehr. Sie suchen ihr Heil im Angriff.

Разумеется, морозы дают неоспоримое преимущество. Они обеспечивают твердый грунт, который снова пригоден для передвижения. Пожалуй, на этом также строили часть своих надежд Гальдер и фон Бок. Но если бы они в такой же степени правильно оценивали положение противника, то их оптимизм сразу же быстро улетучился. Конечно же Сталин и Жуков также использовали приобретенное время, чтобы усилить оборону Москвы, подвести свежие резервы. В то время как группа армий «Центр» во второй половине ноября с горем пополам и даже хуже одновременно наступала на всех участках фронта, соотношение сил менялось. Временного немецкого преимущества в центре больше не было. В этой ситуации еще реалистичным вариантом оставалась только оборона, отвод группы армий на зимние позиции, которые можно было бы удержать. Но немецкая разведка не справилась, оставила немецкое руководство в неведении по поводу колоссальных людских и материальных ресурсов Красной армии, о подходе и развертывании сибирских дивизий. Если бы Гитлер, Гальдер, Бок были бы восприимчивы к соответствующим предупреждениям, следовало бы действительно сильно засомневаться. В конце концов, для них больше не было пути назад. Они искали свое спасение в наступлении.

Das bedeutet auch für die 29er, noch einmal alle Kräfte zu mobilisieren. Am 18. November startet die neue deutsche Offensive zur Einschließung von Moskau. Die 29. I.D. (mot.) soll die Ostflanke der zur 2. Panzerarmee erhobenen Gruppe Guderian sichern. Die schnellen Divisionen fungieren als südlicher Umfassungsarm, unterstützt von den Infanterie der 2. Armee. Den nördlichen bildet die Panzergruppe 3. Die Panzergruppe Gruppe 4, die 9. und 4. Armee werden mehr oder minder frontal angesetzt. Die von Halder ursprünglich ins Auge gefasste, sehr weiträumige Umfassung der russischen Hauptstadt ist zu diesem Zeitpunkt bereits Makulatur. Bestenfalls erscheint von Bocks Armeeführern eine enge Einschließung Moskaus möglich zu sein. Aber auch daran glauben zu diesem Zeitpunkt wohl nur noch Optimisten.

Zwar können Guderians Stoßverbände naturgemäß nicht mehr das atemberaubende Tempo der früheren Panzerraids halten. Aber immerhin: Unter Umgehung der Stadt Tula wird Raum nach Nordosten gewonnen. Am 22. November erreicht die Falke-Division die Stadt Jepifan. Erneut führen die Marschschwierigkeiten zu weiteren Materialausfällen. Daran ändert auch der Frost nichts. Die Minustemperaturen sorgen zwar für harte Böden, aber die Wege und Straßen bleiben natürlich trotzdem erbärmlich schlecht. Und der zunehmend strenge Frost lässt Motoren streiken. Manches Kraftfahrzeug muss improvisiert vorgewärmt werden, damit es nach den langen, eiskalten Nächten am nächsten Morgen überhaupt anspringt. Dazu stellen die Fahrer Benzinfeuer in Blechbüchsen unter die Motoren. Zwar bleiben die 29er offensiv. Aber auch der Feind beschränkt sich nicht allein auf die Defensive. Er tritt mit frisch aus Sibirien herangeführten und von Panzern unterstützen Divisionen zu örtlich begrenzten Gegenangriffen an.

Это также означало и для 29-й [немецкой мотопехотной дивизии], что ей еще раз нужно мобилизовать все силы. 18 ноября началось новое немецкое наступление для окружения Москвы. 29-я моторизованная пехотная дивизия должна прикрывать восточный фланг группы Гудериана, относящейся ко 2-й танковой армии. Подвижные дивизии при поддержке пехоты 2-й армии были нацелены на окружение с юга. С севера кольцо окружения образовывает 3-я танковая группа. 4-я танковая группа, 9-я и 4-я армии вводятся в бой примерно в лоб. Изначально намеченное Гальдером широкое кольцо окружения русской столицы к этому времени уже стало макулатурой. В лучшем случае командующим армиями фон Бока кажется возможным узкое кольцо вокруг Москвы. Но даже на это в то время рассчитывали только оптимисты.

Естественно, ударные соединения Гудериана не могли удерживать захватывающий темп танковых рейдов, как раньше. Но тем не менее: с помощью обхода города Тулы был занят район на северо-востоке. 22 ноября «соколиная» дивизия [прим. перев.: «соколиная» дивизия — прозвище 29-й мотопехотной дивизии] достигла города Епифань. Трудности при передислокации снова приводят к новым потерям в материальной части. На это не может повлиять и мороз. Отрицательная температура хотя и поддерживает твердый грунт, но несмотря на это, дороги и улицы остаются, конечно, ужасно плохими. А усиливающийся мороз приводит к отказу двигателей. Многие автомобили приходиться импровизированно прогревать, чтобы на следующее утро после длинной морозной ночи они вообще завелись. Для этого водители ставят под двигатели зажженные жестяные банки с бензином. Тем не менее, 29-я остается готовой к наступлению. Но и противник также не ограничивается одной только обороной. Для локальных контратак он подтягивает из Сибири свежие дивизии при поддержке танков.

Das Kriegstagebuch der 29. I.D. (mot.) erwähnt diesen neuen Gegner in den „Feindfeststellungen am 23.11.1941“. Unter Punkt 2 wird die 239. sibirische Schützendivision beschrieben:

„Die Division stand bis Mitte Oktober in Woroschilowsk (Ferner Osten). Unterbringung zuletzt in Sommerlagern. Zahlreiche Reservisten, u.a. aus Omsk. Mitte Oktober wurde die Division verladen und mit Bahntransport nach Westen geführt. Ausladung am 15.11. in Uslowaja. Am 16.11. wurde die Truppe bereits ins Gefecht geworfen und zum Angriff eingesetzt. Orientierung über die Lage fehlte bei den Gefangenen.

Schtz.-Rgt. 239. Das Rgt. soll bei den Kämpfen am 16.11. starke Verluste gehabt haben. Einzelne Versprengte am 23.11. nördlich von Jepifan.“

Журнал боевых действий 29-й мотопехотной дивизии упоминает об этих новых силах противника в разделе «сведения о наличии противника на 23 ноября 1941 года». В пункте 2 описывается сибирская 239-я стрелковая дивизия:

«До середины октября дивизия находилась в Ворошиловске (Дальний Восток). В последнее время размещалась в летних лагерях. Многочисленные резервисты, в том числе, из Омска. В середине октября дивизия погрузилась и направилась по железной дороге на запад. 15 ноября выгрузка в Узловой. Уже 16 ноября войска были брошены в бой, поставлена задача наступать. У пленных не удалось выяснить дислокацию.

239-й стрелковый полк. В боях 16 ноября у полка должны быть большие потери. 23 ноября отдельные отбившиеся от части солдаты севернее Епифани.»

Dank der wendigen deutschen Führung gelingt es schließlich dem XXXXVII. Panzer- im Zusammenwirken mit dem LIII. Armeekorps, die sibirische Kampfgruppe über den oberen Don zurück zu werfen und Teile davon einzuschließen. Die 29. I.D. (mot.) muss mal wieder Kesselwache schieben, sie soll den zu erwartenden russischen Ausbruch nach Osten abfangen. Bei sibirischen Kältegraden, nachts herrscht laut Lemelsen Frost bis minus 30 Grad. Das Kriegstagebuch beschreibt das Wetter am 24. November ganz nüchtern wie folgt: „bewölkt, teilweise Schnee, Frost, windstill.“ Das bedeutet für die völlig unzureichend bekleideten Landser, dass sie mit Beginn der Abenddämmerung auf warme Unterkünfte angewiesen sind. Feste Behausungen aber finden sich nur in den wenigen Ortschaften. Diese Ballung der Truppe führt dazu, dass die freien Räume dazwischen nur sehr schleierhaft besetzt sind. Nur einige wenige Wachen, oft in dicke Beutemäntel gehüllt und kaum mehr als deutsche Soldaten zu identifizieren, können bei der schneidenden Kälte nachts auf Posten im Freien stehen. Entsprechend tun sich Lücken auf, die ein entschlossener, um Sein oder Nichtsein fechtender Gegner leicht nutzen kann.

Das Kriegstagebuch erwähnt die Vernehmung eines „am 23.11. bei Dudkino gefangenen Offiziers vom Schtz.-Rgt. 817“. Demzufolge sei die 239. Schützendivision „im Raum von Danskoi konzentriert“. Der Offizier beschreibt die genaue Dislozierung der Regimenter 817, 813 und 239, von denen noch die Rede sein wird. Unter Punkt 3 dieser Anlage („Feindfeststellungen am 24.11.1941“) Nr. 6814 zum KTB steht:
„Bei Einsatzbeginn war die Stimmung gut. Die Division hatte am 7. Nov. an der Parade in Samara teilgenommen und war dort gefeiert worden. Die Lage wurde im günstigen Licht geschildert. – Die ersten Kampftage verursachten eine erhebliche Panik infolge des deutschen Panzereinsatzes [durch deutsche 4. Panzerdivision]. Die tatsächliche Lage an der Einsatzfront ernüchterte die Truppe stark. Über mangelnde Verpflegung wird geklagt. Aus Furcht, erschossen zu werden, gibt sich niemand gefangen.“

Благодаря гибкому немецкому командованию, 47-му танковому корпусу совместно с 53-м армейским корпусом наконец удалось отбросить сибирскую боевую группу за верхний Дон и окружить ее части. 29-я мотопехотная дивизия должна была еще раз заступить на вахту окружения, ее задача — остановить ожидавшийся русский прорыв на восток. Согласно Лемельзену, по ночам стоят сибирские морозы до —30. Журнал боевых действий, как и следует, сухо описывает погоду 24 ноября: «облачно, временами снег, мороз, безветренно». Для недостаточно экипированных пехотинцев это означало, что с наступлением вечерних сумерек им не обойтись без теплого крова. Однако утепленное жилье имелось лишь в некоторых населенных пунктах. Скопление войск привело к тому, что свободные промежутки между ними были заняты весьма туманным образом. Только некоторые караульные, часто закутанные в толстые трофейные вещи и едва ли больше похожие на немецких солдат, могли выстоять на посту при жгучем морозе на открытом воздухе. Соответственно, возникли бреши, которыми легко мог воспользоваться решительный противник, сражающийся за «быть или не быть».

В журнале боевых действий (ЖБД) упоминается допрос одного «схваченного 23 ноября около Дудкино офицера 817-го стрелкового полка». В результате которого 239-я стрелковая дивизия должна быть «сосредоточена в районе Донского». Офицер описывает точную дислокацию 817-го, 813-го и 239-го полков, о которых также идет речь. В п.3 этого приложения («сведения о наличии противника на 24 ноября 1941 года») № 6814 к ЖБД указано:

«На момент ввода в бой состояние было хорошее. 7 ноября дивизия приняла участие в параде в Самаре и была там прославлена. Обстановка изображалась в благоприятном свете. — Первые боевые дни вызвали серьезную панику из-за участия в боях немецких танков [немецкой 4-й танковой дивизии]. Фактическая обстановка в районе боевых действий сильно разочаровала войска. Стали жаловаться на недостаточное снабжение продовольствием. Из-за страха быть расстрелянным никто не сдается в плен.»

Ein hoch interessanter Einblick in die Mentalität des Gegners. Bei der 239. Schützendivision handelt es sich zweifellos um eine überdurchschnittlich gut ausgebildete Truppe. Darauf lassen die erwähnten „zahlreichen Reservisten“ in ihren Reihen und die Aufstellung noch vor dem Kriege im Jahr 1938 schließen. Dass das unmittelbare Fronterlebnis die Truppe dennoch „stark ernüchterte“, kann nicht verwundern. Denn keine noch so gute Ausbildung ersetzt richtige Kampferfahrung. Ein ganz entscheidender Faktor, der oft vergessen wird, wenn von den legendären Sibiriern die Rede ist.

Dass diese Naturburschen aus dem fernen Osten Russlands winterhart und als oft leidenschaftliche Jäger vortreffliche Schützen von Kindesbeinen an sind, prädestiniert sie natürlich für die anstehende Aufgabe. Aber auch ein Sibirier ist nur ein Mensch, der friert. Längst nicht jeder von ihnen trägt einen dicken Schafspelzmantel, weiße Tarnkleidung und Maschinenpistole, wie es das Nachkriegsbild vermittelt. Zwar sind sie besser für den Winterkrieg ausgerüstet als die Landser, aber die Mehrzahl ist, wie der Gegner, mit Gewehren, Karabinern für den Einzelschuss bewaffnet. Maschinenpistolen bleiben auf beiden Seiten zumeist den Offizieren und Unterführern vorbehalten. Dass die Sibirier über „mangelde Verpflegung“ klagen, ist ebenfalls typisch für den Winterkrieg 1941/42. Denn auch auf russischer Seite sind die Bahnkapazitäten nicht unbegrenzt, Waffen und Munition haben absoluten Vorrang.

Интересный взгляд на менталитет противника. Что касается 239-й стрелковой дивизии, без сомнений речь идет о чрезвычайно хорошо подготовленной воинской части. Об этом можно сделать вывод по упомянутым «многочисленным резервистам» в ее рядах и по формированию еще до войны в 1938 году. То, что фактическая ситуация на фронте все равно «сильно разочаровала» войска — это неудивительно. Так как никакая хорошая подготовка не заменяет настоящего боевого опыта. Решающий фактор, который часто забывают, когда речь заходит о легендарных сибиряках.

То, что эти дитя природы с дальнего востока России зимостойки и зачастую как азартные охотники являются отличными стрелками с малых лет, конечно, они представляют известную проблему. Однако даже сибиряк — это человек, который мерзнет. Далеко не у каждого из них овечий тулуп, белый камуфляж и автомат, как это представляют после войны. Хотя они лучше оснащены для войны зимой, чем немецкие пехотинцы, но большинство их, как и противник, вооружены винтовками, карабинами, ведущими огонь одиночными выстрелами. Автоматы, в большинстве случаев, имеются только у офицеров и младшего командного состава. То, что сибиряки жаловались на «недостаточное снабжение продовольствием» — точно так же, обычное дело для зимней войны 1941-42 годов. Поскольку и у русской стороны пропускная способность дорог также не безгранична, абсолютный приоритет — за вооружениями и боеприпасами.

Entsprechend hart ist die Ernüchterung schon nach wenigen Tagen an der Front gegen einen zwar geschwächten, aber eben sehr kampferfahrenen Gegner. Zwar haben die Sibirier viel dazu beigetragen, die Wende vor Moskau zu erzwingen, wodurch sie ihren Mythos begründen. Aber fast alle fernöstlichen Divisionen der ersten Welle erleiden schwerste Verluste. Auch weil die Sibirier sehr hastig ins Gefecht geworfen werden. Aber was bleibt der sowjetischen Führung in diesen kritischen Tagen anderes übrig?

Unverzeihlich bleibt vielmehr die Art und Weise, wie die Sibirier und alle anderen Soldaten der Roten Armee verheizt werden. Legendär sind die russischen Massenangriffe über freies Feld hinweg, direkt vor die Läufe der deutschen Maschinengewehre, was natürlich zu horrenden Verlusten führen muss. Kein Wunder, dass die Landser im Angesicht des Massentötens oft von „Wahnsinn“ sprechen. Was nützt es den Rotarmisten da, unübertroffene Meister der Tarnung zu sein, wenn sie von ihrer Führung allzu oft völlig ungedeckt in den sicheren Tod getrieben werden?

Соответственно, велико было разочарование уже через несколько дней на фронте против хотя и ослабленного, но очень закаленного в боях противника. Несмотря на это, вклад сибиряков в создание переломного момента под Москвой — большой, чем они подкрепляют свои мифы. Но почти все дальневосточные дивизии первой волны понесли тяжелые потери. Также это было вызвано тем, что сибиряков очень поспешно бросили в бой. Но что еще оставалось советскому руководству в эти критические дни?

Напротив, непростительным остается тот способ, которым бессмысленно принесли в жертву сибиряков и других солдат Красной армии. Легендарны русские массовые атаки по чистому полю, прямо под стволы немецких пулеметов, что, конечно, должно было приводить к невероятным потерям. Не приходиться удивляться, что перед лицом массовой смерти немецкие пехотинцы часто говорили о «безумии». Как бы тогда красноармейцам пригодилось стать непревзойденными мастерами маскировки, когда их командование зачастую вело их в открытую на верную смерть?

[Прим. перев.: а как тут не вспомнить, например, атаку немецкого опорного пункта в Гремяее 8−9 декабря 1941 года силами 1103-го стрелкового полка 328-й стрелковой дивизии 10-й армии? Ветеран этой дивизии П. Н. Кузьменко в книге «Огненный ветер Славы» свидетельствует:

«Наступление этого полка развивалось не организованно и направлялось в лоб. Полк сразу же понес большие потери от сильного флангового и фронтального пулеметного и артиллерийского огня, а после нескольких вражеских контратак приостановил наступление... Немалых жертв стоила эта победа частям дивизии. Больше всего потерял 1103-й стрелковый полк...»

В результате, цена победы: в братской могиле села Гремячее лежат 224 бойца вместе с командиром полка майором Иваном Митрофоновичем Талубьевым.]

Das geschieht nicht allein aus Mangel an Erfahrung, sondern ganz bewusst. Bis Kriegsende muss die Rote Armee ohne Rücksicht auf Verluste kämpfen und dafür bluten wie keine andere der Weltgeschichte. Weil Stalin es sich angesichts des reichlich vorhandenen „Menschenmaterials“ leisten kann. Das oft gebrauchte Bild von der russischen „Dampfwalze“ lässt den entsetzlichen Preis, der dafür gezahlt werden muss, leicht aus dem Blick verlieren. Die Sibirier von der 239. Schützendivision können ein bitteres Klagelied davon singen.

Это происходило не только из-за недостаточного опыта, но и вполне осознанно. До самого конца войны Красная армия была вынуждена сражаться без оглядки на потери, и поэтому мы как никто другие залили мировую историю кровью. Так как Сталин, учитывая с избытком имевшийся в наличии «человеческий материал», мог возмещать эти потери. Часто используемый образ русского «парового катка» позволяет легко потерять из виду ту ужасающую цену, которую пришлось за это заплатить [прим. перев.: «одна на всех, мы за ценой не постоим...»]. Сибиряки из 239-й стрелковой дивизии могли бы горько причитать по этому поводу.

Am 25. November, gegen 17 Uhr, werden das I. Bataillon/I.R. 15 und die III. Abteilung/A.R. 29 im Raum Spasskoje überraschend von starkem Feind unter Ausnutzung der Dunkelheit angegriffen, überrannt und zeitweise abgeschnitten. Und auch das Wetter ist mal wieder gegen die Deutschen. Nachzulesen in der Anlage 6855 zum KTB:

„Frost, bewölkt, Schneefall.“

Über die (vorläufig gemeldeten, aber nicht vollständigen) deutschen Verluste an diesem denkwürdigen Tag in der Geschichte der Division gibt das KTB Aufschluss, dokumentiert in einem Funkspruch vom I.R. 15. Danach sind 21 Unteroffiziere und Mannschaften gefallen, 59 verwundet, 15 vermisst. An Offiziersverlusten werden vier Verwundete und zwei Vermisste gemeldet.

Daraus ergibt sich ein Gesamtverlust von 101 Mann. Eine Zahl, die später noch nach oben korrigiert werden muss, besonders was die Offiziersverluste betrifft. Ein extrem harter Schlag für Oberst Wessels Regiment 15. Einer, der nicht zuletzt auch blinde Wut erzeugt, die sich in den Gefechten und unmittelbar danach brutal entladen muss ...

25 ноября около 17:00 1-й батальон 15-го пехотного полка и 3-й дивизион 29-го артиллерийского полка в районе Спасское внезапно под прикрытием темноты были атакованы большими силами противника, опрокинуты и частично отрезаны. И даже погода в этот раз была снова против немцев. Еще раз смотрим в приложении № 6588 к ЖБД:

«Мороз, облачно, снег»

О немецких потерях (предварительно доложенных, но без подробностей) в этот незабываемый день в истории дивизии в ЖБД есть сведения, задокументированные в расшифровке радиосообщения от 15-го пехотного полка. В соответствии с ним погибли 21 младших командиров и солдат, 59 ранено и 15 пропало без вести. По потерям в офицерском составе докладывается о четырех раненых и двух пропавших без вести.

Отсюда складываются общие потери в 101 человек. Число, которое позднее еще нужно будет скорректировать в большую сторону, особенно в части офицерских потерь. Крайне тяжелый удар для 15-го полка полковника Весселя. Удар, который не в последнюю очередь также послужил источником для слепой ярости, которая должна будет зверски выплеснуться в боях и непосредственно после...