А. А. Крючкова-Смольникова
горнорабочая шахты Россошинская

Молодой агроном Аня Крючкова

Диплом об окончании Ефремовской областной школы колхозных агротехников, август 1939 года.

В 1937 году я окончила Княжнинскую неполную среднюю школу. Год работала в колхозе, а в 1938 году уехала учиться в Ефремовскую агротехническую школу. Окончила ее с отличием в августе 1939 года и была направлена на работу в Сталиногорский городской земельный отдел в качестве участкового агронома по полеводству. Сталиногорский горземотдел направил меня на работу участковым агрономом Прохоровского-Васильевского куста, где я приступила к работе в августе 1939 года, а с 1 сентября была принята на учебу в Битцевский сельскохозяйственный техникум на первый курс заочного отделении, где проучилась до 1941 года.

Работа участкового агронома меня с каждым днем влекла в гущу народа, где я видела плода своего труда. Колхозы шли в гору, поднимался их доход, культурный уровень и материальное обеспечение колхозников.

Несмотря на малую оснащенность сельхозтехникой (в тот период 2 куста обслуживали 2 тракторные бригады по 5 тракторов ХТЗ) урожайность зерновых культур, овощей, продуктивность животноводства быстро росли. Колхозы Прохоровского-Васильевского куста были участниками ВСХВ и комитетом ВСХВ были удостоены премии за хорошую работу в 1940 году. Я была премирована путевкой в дом отдыха.

В 1941 году колхозы закончили раньше установленного срока посевные работы. Зерновые, пропашные дали хорошие всходы, шли бурно в рост. Колхозники сельскохозяйственных артелей ожидали хорошего урожая, были жизнерадостные, здоровые.

На работе как-будто не было войны

Но вот внезапно грянул гром фашистских стервятников. Мы услышали по радио (колхозы были радио-злектрофицированы) объявление войны, колхозники шли на митинг. На какое-то мгновение лица их посуровели, молодежь повозмужала, но волю и надежду на побуду они не теряли. На митингах отцы, сыновья, дочери и изъявляли желание пойти на фронт. Ушли на фронт председатели колхозов Ивлев, Романов и другие. На их месте вступили женщины Зуйкова, Варакина. Не изгладившийся из моей памяти выступление на митинге кладовщика колхоза «Красный луч» Крючкова Николая Андреевича:

Стервятники внезапно напали на нас. Я сам преклонного возраста, у меня 5 сыновей, они все будут защищать наше отечество. Если потребуется Родине пойду и я.

Да, его сыновья защищали Родину. 4 сына геройски погибли, сам он сдал ключи складе и пошел на трудовой фронт, давал стране угля.

Фашисты рвались на восток, оккупировали наши города, рвались к столице нашей Родины, но и труженики полей не покладали рук. Колхозы моего участка хорошо подготовились к уборке урожая, а урожай был небывалый, организованно приступила к его уборке, с восходом солнца шли в поле женщины, подростки, старики взяли косы в руки, молодежь взяла в руки вожжи, возили зерно в госпоставку. На работе как-будто не было войны. Отправляя транспорт (возы) с зерном, молодежь с песнями, шутками ехали на маклецкий элеватор, на обозах красные полотнища:

Все для фронта, все для победы.

В середине августа, я также пошла на трудовой фронт по призыву комсомола на строительство аэродрома под Маклецом. На строительство аэродрома были привлечены близлежащие районы Тульской области. Аэродромную площадку строили на гужевом транспорте. Строили от зари до зари, на руках кровавые мозоли, но песни, шутки нас не покидали, не покидала надежда на победу. По окончанию строительства аэродрома была призвана военкоматом на военный всеобуч без отрыва от производства. Прошла 220 часов военной подготовки в отделении снайперов. Молодость не чувствовала устали — с восходом солнца в поле, на уборке и посеве озимых, подъеме зяби, а с 17 часов — 4-х часовая военная подготовка.

Наступила суровая осень. Слышались разрывы снарядов, враг подходил к Туле, но надежды на победу не покидали. Фашистские самолеты стали бомбить Новомосковск, первые сброшенные бомбы на ГРЭС не попали в цель, а пошли в Любовский водоем. Один из немецких самолетов нашел свою могилу на Прохоровской земле. Летчик был взят в плен.

Стали частые налеты на ст. Узловая, Маклецкий элеватор.

Важное задание

В один из суровых осенних дней меня срочно вызвали в горисполком. Перед нами была поставлена задача организованно эвакуировать скот в глубь Рязанской области. В тот период я была назначена заместителем начальника гурта. Начальником гурта назначена зоотехник Игнатова. Сборный пункт был в совхозе Ширино. Колхозы Новомосковского района угоняли все, а что было невозможно угнать — раздали по членам артели.

По прибытию на сборный пункт я услышала и увидела плачь детей, рев скота, шли вереницы с небольшие скарбом и детьми на руках на восток, шли машины, но после дождя проселочная дорога на Михайлов Рязанской области усложнила продвижение. Все увиденное и услышанное вызвало еще больший гнев к проклятым фашистам, я решила:

Мое место только здесь.

Вернувшись в горком ВЛКСМ, я попросила оставить меня на работу в тылу фашистов, моя мечта сбылась.

Как будто не стало жизни

Ноябрь месяц еще больше стал оставлять осадок ненависти к фашистам. Наши последние подрывники отходили в тыл, взвилось пламя над элеватором, прокатилось эхо разрывов с химкомбината, электростанции. Новомосковский район погрузился во тьму.

В этот период как будто не стадо жизни в Княгинино. Лица оставшихся людей еще больше помрачнели, движение по улице стало меньше, разговаривать стали шепотом, остатки своего скарба закапывали в укромные места. Княгинино ожидало страшную грозу с ливнем, она пришла 27 ноября. Показались первые разведчики-велосипедисты со стороны фенольного завода. Народ на них смотрел с ненавистью. С приходом их послышались требования:

Матка, яйка, масло.

Люди отходили молчанием.

Утром 28 ноября разместился немецкий штаб, показалась небольшая колонна наших пленных. Около штаба у немцев произошло замешательство, жители выносили еду свои бойцам, среди них в задней колонне был в гражданской одежде мужчина лет 30-35. Я его беру под руки и говорю:

Пока замешательство у немцев, я тебя провожу.

В толпе народа я его увела незамеченным и указала направление, где лучше пройти. После немцы хватились и стали искать, слышно грубое ругательство, жителей разогнали, по их возгласам поняли, что ушел переодетый советский офицер. Фамилии его я не знала.

Мои родители — мать и отец — за меня сильно переживали. Мать прибежала домой и говорит:

Нюшка, прячься, ищут, кто-то тебя видел.

Но выдать меня не выдали местные жители. На окраине села с южной стороны немцы стали строить укрепления, через деревню стали проходить их передовые части: чехи, поляки, славяне под командованием немцев. Чехословаки, расквартированные в нашем доме на ночь, хорошо разговаривали по-русски. Когда их офицер вышел, они передали, что в их войска идет замешательство, и они утром пойдут в бой и наверное не вернутся в живых, потому что русские сильно обороняются. Продвижение немецких войск остановлено, и это стало наглядным. Немцы стали готовить оборонительные рубежи на окраине деревни, устанавливая огневые точки.

Бесчинств стало еще больше. В один из дней избили мою мать за то, что она на их требования ответила:

Вас сюда не ждали, а вас черт принес.

Замучили и надругались зверски над председателем Ключовского сельсовета Бобковой Екатериной, активисткой колхоза Гниловой Евдокией, но эти они не сломили надежду на победу, а еще больше вызвали ненависть к мщению. Я в этот период мало показывалась, но однако вела запись дневника, где указывала продвижение немецкой техники и их вооруженность, установки огневых точек.

С наступлением декабря немцы стали еще больше усиливать оборонительные укрепления, а 6 декабря немецкие солдаты в полном боевом вооружении и при быстром сборе выехали, и вернулись 7 декабря менее половины. Из нашего дома из 6 солдат вернулись три, а от 3-х немецких солдат привезли один ранцы. По их разговору и по смыслу я поняла, что наши войска прорвали немецкую оборону в районе Михайлова и быстрыми темпами пошли в наступление, а 8 декабря стали слышны артиллерийские разрывы, бои шли в деревне Бороздино.

Во второй половине дня 9 декабря вспыхнуло зарево пламени над деревней Нюховка, жителей всех выгнали на лед реки Шат и окружили охраной, с целью взорвать лед и потопить. Но наше командование разгадало их цель, самолет-разведчик не дал им осуществить задуманное.

Вместе с бойцами находилась в бою

Немецкие войска в бешенстве покидали деревню Княгинино, оставляя большие трофеи. По деревне прокатилось эхо:

Идут наши.

С наступление темноты я с группой женщин Крючковой Ольгой, Никулиной Марией, Ахметовой Лизой ожидала прихода своих на окраине села, снаряды и трассирующие пули бороздили воздух, но они не пугали нас. На другом краю деревни в направлении шахты № 22 и деревни Ключевки немцы еще находились на огневых точках, прикрывая отступающих.

Мы не заметили, как перед нами внезапно встали бойцы-разведчики, среди них был и сам командир [1-го стрелкового] батальона [1111-го стрелкового полка 330-й стрелковой дивизии] Максаков. На первый их вопрос

Есть ли немцы?

я им ответила, что на этом краю нет, а на другом — немцы. Подобрав квартиру для штаба, наказав женщинам, кому что делать, я пошла в разведку на другой конец села. Со мной пошли подростки Ахметова (Мордовкина) Лиза и Крючков Ваня. Обойдя край деревни, мы обнаружили в двух домах немцев. В одном преспокойно отогревался один немец, в другом — офицер, адъютант, военврач — преспокойно спали. Я доложила командиру батальона расположение немцев.

Группа бойцов под командованием комбата Максакова и я пошли в расположение немцев. Одного немца взяли без боя, сложнее оказалось взять трех расположившихся на ночлег немцев. Дверь квартиры была закрыта, в доме находилась семья Нюниных — Варвара с малыми детьми.

На помощь нам пришла соседка Астапова Мария: она знала, как открыть дверь. Открыли дверь, вошли в дом, с нами пошла и Астапова Мария. Услышав шорох, немецкий адъютант открыл огонь — пуля миновала меня, но задела Астапову Мария, ранив ее в руку. Но ответный огонь комбата заставил их сдаться в плен. При возвращении бойцы и командиры были уже накормлены, обогреты.

В нашем доме расположилась [1-я стрелковая] рота Жулякова. Отца в доме также не было: он был с политруком Ивановым в разведке, я снова пошла в штаб. В штабе в это время разрабатывался план наступления на шахту № 22. Я знала, что наступление будет тяжелым, т.к. местность открытая возвышенная, а немцам с копра шахты хорошо корректировать. С наступлением утра батальон пошел в наступление, немцы обнаружили продвижение нашей части, открыли минометный и пулеметный огонь. Вышел из строя расчет 76-мм пушки. Два бойца расчета тяжело и один легко ранены. Я им оказала первую помощь и отвезла в первый дом. В этот период от разрыва мины был убит военврач батальона и два санитара. Мне пришлось оказывать помощь одной бойцам. Раненых я всех выносила с поля боя и оказывала первую необходимую помощь, а одному бойцу пришлось ампутировать перебитую левую руку выше локтя без врачебной помощи в местных условиях. К вечеру бой затих, заградительный заслон был уничтожен и выбит с шахты № 22.

Я не покидала заботу о раненых бойцах, сделав перевязку, накормив раненых, стала готовить их к отправке в полевой госпиталь, а полевой госпиталь был расположен в 15 км от нашей деревни.

Большие трудности пришлось встретить — это собрать упряжки для отправки раненых. Не было оглоблей, саней и другого, но однако раненых всех отправили в госпиталь.

Отправив раненых, надо было организовать питание бойцам, все жители Княгинино отдавали бойцам самые лучшие продукты, организованно выпекали хлеб и принесли на полевую кухню, а утром батальон выступил дальше.

Агроном Анна Крючкова, 1942 год.

Ночью внезапно скончался мой отец, командир роты Жуляков, Нычик [командиры 1-й и 3-й стрелковых рот, соответственно] и еще ряд бойцов и два местных жителя [отравились метанолом; подробнее см.: Владимир Чурсин из д. Княгинино: 12 декабря 1941 года отравил метанолом 33 красноармейца]. Эта утрата еще тяжелее была для меня, так как я не смогла продвигаться с батальоном, т.е. пойти в наступление. Боевые действия мои оборвались.

Командир батальона Максаков, политрук Иванов, начальник штаба полка уговорили остаться дома на время устройства семьи и похоронить отца. На мою долю выпали семейные заботы, остались брат, сестра и мать на моем иждивении, но я не покидала надежду вернуться в стой. Сбор теплых вещей для бойцов я с комсомольцами отправила этому батальону и все время поддерживала связь. Последняя переписка порвалась с батальоном в боях на Курско-Орловском направлении.

За участие в боях командование 1111-го стрелкового полка 330-й стрелковой дивизии представило меня к награде, а в июле 1943 года наградной отдел Президиума Верховного Совета вызвал меня в Москву. 23 июля председателем Президиума Верховного Совета т. Калининым М. И., секретарем Горкиным была вручена медаль «За отвагу». Позже исполкомом Новомосковского городского совета от имени Президиума Верховного Совета была вручена медаль «За оборону Москвы».

На восстановлении хозяйства

Отгремели последние залпы в Новомосковске. Мы, оставшиеся специалистами сельского хозяйства, приступили к своим обязанностям. Я из райсельхозотдела попросилась на работу в колхоз, и с 1942 года по декабрь 1945 года работала в колхозе «Красный луч» агрономом-овощеводом и секретарем комсомольской организации до 1943 года.

В 1943 году была принята кандидатом в члены ВКП(б) и были избрана секретарем партийной комсомольской группы, а в марте 1944 года была принята в члены ВКП(б) и была избрана секретарем партийной организации колхоза.

Работая в колхозе совместно с председателем колхоза Панюковым В. И. наш колхоз за один год залечил нанесенные врагом раны и быстро пошел в рост. За все военные годы получал высокие урожаи овощей, зерновых и ежегодно был показателем на районной и областной сельхозвыставках. За хорошую работу неоднократно премировалась ценными подарками и была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45 г.г.»

 
Агроном-овощевод колхоза «Красный луч» Анна Алексеевна Крючкова.
1) Слева — за уборкой зерновых, связывание колосьев в снопы;
2) Справа — вместе с 1-м секретарем Сталиногорского городского комитета ВКП(б) С. А. Васильевым (в центре).
Фото 1944-46 гг. Источник: ЦГАМО. Ф. 499. Документы личного фонда С. А. Васильева. Оп. 1. Д. 14. Альбом фотографий г. Сталиногорска (1940-е годы).

В 1943 году вышла замуж, а в декабре месяце 1945 года уехала на место жительство мужа в город Игарка. При переезде в г. Игарку красноярским крайсельхозуправлением была принята на работу главным агрономом совхоза «Полярный», где проработала с января 1946 года до июня 1949 года. В июне месяце мужа направили на работу в Усть-Енисейский район, п. Караул Таймырского национального округа. Вместе с ним я приехала туда и с августа приступила к работе в райсельхозотделе агрономом по кормам, а затем главным агрономом, где проработала до 1952 года. В 1952 году решением бюро горкома была переведена на работу ответственным секретарем редакции районной газеты. Прорабатав год, я сильно заболела, пролежала в больнице два месяца. Заключением комиссии мне было предписано немедленный выезд из пределов севера, и в августе 1953 года я выехала всей семьей и прибыла в родное село Княгинино. Работая на Крайнем севере, ежегодно избиралась членом пленума горкома, а в совхозе «Полярный» была избрана секретарем партийной организации по совместительству, парторганизации совхоза и сельхозоопытной станции до переезда.

В Усть-Енисейском районе также избиралась членом пленума горкома, народным заседателем и была утверждена исполкомом райсовета заместителем народного судьи, до отъезда замещала судью. Решением бюро горкома была утверждена председателем райкома профсоюза госучреждения.

Возвращение в Княгинино

Приехав в родные края, я обратилась в Московское областное сельхозуправление по поводу работы. В работе мне но специальности отказали, как не имеющей среднего и высшего образования. Новомосковский район был укомплектован кадрами, в другие вышестоящие органы я не обращалась. Муж устроился на работу в Узловском районе на шахте № 15. Живя на частной квартире, я пошла на работу учетчиком тракторной бригады (с апреля 1954 до июня 1955 года). В январе 1955 года муж, бросив семью, обратно выехал на север, оставив в тяжелом материальном положении с двумя детьми. Дети ходили в школу во 2-й и 3-й класс. Из-за тяжелых квартирных условий я перешла на работу на шахту № 1 Россошинская, а 1959 году при слиянии двух шахт осталась на шахте № 2 Россошинская, где и продолжаю работать и но настоящее время горнорабочей поверхности.

Анна Алексеевна с сыном Евгением, 1950-е годы. Фото: К. М. Храмченков

На шахте № 1 Россошинская секретарь партийной организации Евлашкин И. Н. оказывал мне помощь, морально меня поддерживал. Сыновья выросли, воспитала и брата.

Брат Крючков Виктор Алексеевич, проживая со мной, окончил педагогический техникум народов Севера в г. Игарке. В 1952 году был призван в армию, окончил офицерскую школу и сейчас в настоящее время — штурман авиации в г. Иркутске. Старший сын Вячеслав 1944 года рождения окончил 7 классов. 2 года учился в железнодорожном училище в г. Узловая, а в 1963 году призван в ряды Советской армии, служит связистом в артиллерийских войсках. Младший сын Евгений 1946 года рождения — призывник, окончил 8 классов. В настоящее время работает слесарем-наладчиком на Узловской обувной фабрике.

Смольникова (Крючкова) Анна Алексеевна,
Крючков Виктор Алексеевич,
15 апреля 1965 года

Источник: архив Н. С. Чумичева.

С сокращениями опубликовано в статье: Крючкова-Смольникова А. А. Вспоминая былое... // Новомосковская правда, 7 мая 1965 года. — С. 2.