← начало: 1. Дедилово, Узловая, Сталиногорск • 2. Оставление и уничтожение Сталиногорска-2

Сумцов Н. П.
младший лейтенант,
командир взвода 2-го стрелкового батальона 180-го полка НКВД

Через Гремячее на Серебряные пруды^[1]

На окраине деревни Юдино я встретил сержанта и с ним двух красноармейцев. Сержант спросил меня:

— Вы командир взвода первой роты младший лейтенант Сумцов?
— Да. это я!
— Долго вас не было. Мы подумали, что вы заблудились и забрели к фашистам в плен! Майор Смирнов приказал нам с вами идти на Мочилы. 

Дорогу к этой деревне у сержанта спрашивать бесполезно. Захожу в крайнюю избушку.

— Как выйдешь из деревни, увидишь две дороги — налево не ходи, а иди все время прямо! — ответила мне пожилая женщина.

На рассвете мы подошли к небольшой деревушке. Стучу в окошко начальной школы.

— Кто там? — спрашивает женский голос.
— Разрешите завести к вам на полчасика моих красноармейцев.
— Заводите. Я учительница Евдокия Ивановна.
— Если вас не затруднит. поднимите меня через полчаса.
— Далеко ли до Мочил?
— Верст двадцать. Вы идете по дороге на Гремячее, а там уже немцы... Вы поспешите, а я вас выведу на дорогу и покажу, как быстрее выйти к нашим.

Солдаты мои повалились, где кто мог и мигом заснули. Проснулся я от толчка и вижу Гребенюка и рядом с ним военного без знаков различия.

— Кто вы такой? — спросил я его.
— Я лейтенант Красной Армии. С небольшой группой красноармейцев каким-то чудом избежал окружения.
— Где сейчас немцы?
— Вчера мы видели большой обоз и колонну фашистов недалеко отсюда по дороге на Венёв.
— Пристраивайтесь в конец взвода! 

[Прим.: по всей видимости, этот лейтенант из 108-й танковой или 299-й стрелковой дивизий, которые попали под удар 2-й танковой армии Г. Гудериана в районе Дедилово—Кукуй. — «Сталиногорск 1941»]

Прошли сосновую рощу и спустились в балку, поросшую мелким кустарником. Евдокия Ивановна идет рядом со мной чуть впереди. Вскоре перед нами возникла глухая стена леса, а посреди него узкая дорожка. Евдокия Ивановна остановилась:

— Идите вот этой дорогой, и она вас выведет на Мочилы.

Мы углубились в лес и пошли дальше. У поворота лесной дороги я оглянулся и увидел в последний раз запорошенную снегом фигурку пожилой учительницы: она стояла и смотрела нам вслед.

Подошел Гребенюк. шедший все время позади, замыкая взвод:

— Надо бы сделать привал и перекусить.
— Найдем поудобнее местечко — какую-нибудь полянку — и остановимся.

Наконец взвод углубился в перелесок, в котором мы увидели стожок соломы.

— Привал!
— Что дальше намерены делать? — спросил лейтенант.
— Мы идем на соединение со своим полком — он должен находиться в Мочилах. Вам отрываться не советую: в случае чего вместе обороняться будем! И в конце-то концов не будет же Красная армия все время отступать. На каком-то рубеже должна же она остановиться.
— Уверен в этом, младший лейтенант!

[Мочилы, 25 ноября 1941]

В Мочилы мой взвод и группа лейтенанта вошли под вечер, а полка не было... На площади группа вооруженных граждан на машинах грузят сейфы и другое имущество. Обращаюсь к неизвестным мне людям, может, кто-то из них видел, куда отошел полк, находившийся здесь недавно.

— Вчера через Мочилы отходило много войск — был ли среди них ваш полк, не знаем.

В это время на высокое, крыльцо дома вышел военный в звании капитана. Услышав мой вопрос, он спросил меня:

— Майор Смирнов служит начальником штаба в вашем полку?
— Да, товарищ капитан!
— Так вот, майор Смирнов просил передать: вам надо идти в Серебряные Пруды! Если там не будет вашего полка, он приказал нигде не задерживаться и следовать к городу Озёры. Ясно?
— Ясно!
— А сейчас немедленно уходите: немцы вчера заняли Венёв [Венёв был занят 24 ноября 1941 года], их танки сегодня видели в четырех километрах отсюда. Все войска Красной армии еще вчера отошли к Оке!

И машина капитана скрылась за поворотом.

— Кто это был? — спросил лейтенант.
— Очевидно, из НКВД. Они всегда отходят последними.
— Значит, вы уходите на Серебряные Пруды?
— Да, лейтенант!
— Мы пойдем на Михайлов и далее на Рязань.
— А если Михайлов уже под немцами?

В это время послышалась команда «Воздух!». Красноармейцы разбежались и залегли. Немецкий самолет развернулся и сбросил несколько бомб, затем круто взмыл вверх, развернулся, прочесал дорогу пулеметной очередью и быстро, как и появился, исчез. После отбоя приказываю своим младшим командирам двигаться дальше, в составе отделений рассредоточиться на расстоянии пятидесяти-ста метров. Гонимый опасностью плена или уничтожения танковой атакой в открытом поле, взвод быстро достиг дубовой рощи. Молодые дубки еще не сбросили своей листвы и трепетно приветствовали изнуренных постоянными переходами солдат. Сквозь деревья была видна небольшая, в несколько изб деревушка с соломенными крышами. Сходить туда самому или послать кого спросить дорогу на Серебряные Пруды?

Решаю идти дальше по дороге со множеством следов машин, повозок и лошадей. Не успели мы перейти мост через речушку, как услышали рокот самолета. Он появился над деревней и по форме конструкции напоминал наш «кукурузник». Вдруг из его фюзеляжа на соломенные крыши, как из мешка, посыпались горящие обрывки не то бумаги, не то мелких кусков ткани. Эти горящие ярким огнем предметы, медленно кружась в воздухе, падали на соломенные крыши избушек. Когда самолет направился в нашу сторону, я скомандовал:

— По самолету: прицел три, огонь!

Раздалось несколько выстрелов — самолет отпрянул, круто развернулся и, виляя из стороны в сторону, скрылся за дубовой рощей. Смотрю на деревушку и радуюсь: ни одна крыша не воспламенилась. Обращаюсь к сержанту Гостеву:

— Видите, что делают подлецы? Используя наш самолет, пытались поджечь деревню!
— Да, товарищ младший лейтенант: подлее уж некуда!

[Прим.: младший лейтенант Сумцов ошибался. Возможно, он не мог себе этого представить, но в условиях отступления Красной армии подлежали уничтожению не только военные и промышленные объекты, мосты и другая инфраструктура, но также и жилые дома, чтобы ими не смогли воспользоваться немецкие войска во время морозов. Здесь, на южных подступах к Москве, подобные «спецзадания» согласно частному боевому приказу 50-й армии № 21 от 20 ноября 1941 года 23:20 выполняли не только группы истребителей, но и армейские части, части НКВД и военно-воздушные силы.

См. также: Зоя Анатольевна Космодемьянская — красноармеец диверсионно-разведывательной группы штаба Западного фронта, заброшенная в ноябре 1941 года в немецкий тыл для сожжения населенных пунктов оккупированного Рузского района Московской области согласно Приказу Ставки ВГК от 17.11.1941 № 428. — «Сталиногорск 1941»]

[Серебряные Пруды]

В Серебряные Пруды пришли ночью. Из ближайшего переулка вышли двое вооруженных в гражданской форме. У. одного из них винтовка без штыка, в руках у второго охотничья двухстволка.

— Ополченцы мы, контролируем улицы райцентра.
— Где сейчас фашисты?
— Немецкие войска заняли Венёв и Михайлов.
— Наши войска в Серебряных Прудах есть?
— Нет, товарищ младший лейтенант. Вчера последние части отошли к Зарайску. Почему вы идете на Озёры — все войска отошли на Зарайск?
— Нам приказано как можно быстрее быть в Озёрах.

* * *

Приказ есть приказ, и младший лейтенант Сумцов с честью выполнил его. А за Озерами — новый переход. Сколько их пройдено с боями, если считать от Москвы и до Берлина! Об этом и рассказывает автор в своих «Записках солдата», состоящих из трех рукописных книг. Это скорее летопись солдатской судьбы, а не история одной только жизни. В своем предисловии автор Николай Павлович Сумцов — откроем наконец его имя — так и пишет, что речь в его «Записках» идет не об одном солдате, кто бы он ни был, а обо всем нашем народе, взявшем в руки винтовку и вставшем на защиту своей многострадальной Родины. И что характерно: судьба самого автора как нельзя более похожа на судьбы тех, кто не отсиживался в тылу в военное лихолетье, а находился у стен Москвы или в Бресте, но не в Ташкенте или за Уралом, тихонько поджидаючи конца войны...

Николай Павлович Сумцов не увидит публикаций нескольких глав из своих «Записок» — он ушел из жизни три года назад, так и не назвав себя как автора. Скромность эта просто удивительна: она сродни тем безымянным русским летописцам, которые также не ставили своих фамилий под рукописями... И сам он был удивительно честным и скромным человеком. Он даже ордена свои не носил, а их у него пять, не считая многих медалей.

Что ж, будем надеяться, что придет время, и все три книги Сумцова под общим названием «Записки солдата» будут все-таки изданы и люди узнают подлинную правду о войне, написанную непосредственным ее участником, бывшим директором Новомосковского химкомбината.

В. Большаков.

Источник: Большаков В. А. Он был с нами рядом // Новомосковская правда. — 1994. — 27 декабря. 
Из фондов Новомосковского историко-художественного музея.