Екатерина Комова
очевидец событий, житель г. Сталиногорска-2 (ныне Новомосковска)

Сталиногорск не вошел в число внезапно захваченных городов. Труженики наших предприятий сумели подготовиться и к отражению вражеского наступления, и к возможному отступлению наших солдат на новые рубежи. О том, как проходила жизнь в самые тревожные для города дни 1941 года, попытаюсь рассказать. 

В ту пору проживала на ул. Механическая [прим.: северный Сталиногорск-2]. К моменту вторжения в город немецких оккупантов химкомбинат, ГРЭС, мясокомбинат, хлебокомбинат были взорваны. Это происходило буквально на наших глазах [прим.: подробнее см. Журнал боевых действий 180-го полка НКВД за 21 ноября 1941 года].

Немецкие танки (целая колонна) появились у нас в 20-х числах ноября 1941 года [прим.: колонна немецких танков 35-го танкового полка 5-й танковой бригады с 1-й ротой 6-го танкового полка и 3-й ротой 49-го истребительно-противотанкового дивизиона 4-й танковой дивизии въехали без боя в оставленный частями Красной армии Сталиногорск-2 22 ноября 1941 года]. Был солнечный морозный день. Мы вышли иэ бараков посмотреть на немцев. Танки уверенно двигались по плотине от фенольного завода. На них, к нашему удивлению, сидели... красноармейцы, все они ежились от холода и, конечно, были голодными.

Женщины, стоявшие вдоль дороги, стали передавать им хлеб и воду. Но немцы автоматами оттесняли народ от пленных. Неожиданно мужчина (фамилию его не помню), проживавший в нашем поселке, вышел с хлебом-солью встречать немцев и на ломаном немецком языке приветствовал их как освободителей. Никто из жителей к нему не присоединился. У всех у нас была печаль, слезы горечи за наших пленных солдат, за себя. 

Эта «встреча» длилась около часа. Потом фашисты поехали в центр — на ул. Советскую. Каждый понимал, что это начало оккупации, а какой она будет, не знал никто. Свой штаб захватчики разместили в гаражах ГРЭС. По городу чаще разъезжали на санях.

Первое время мы не бедствовали: до ухода наших получили продукты по карточкам, выручало и зерно с маклецкого элеватора. Вместе с мамой мы несколько раз ездили за ним еще до вторжения фашистов, а после бомбежек на саночках привозили уже горелое зерно. Каждый вез сколько мог. Немцы заставляли наших мужчин отделять горелое зерно от хорошего, которое забирали себе. 

Вскоре прошел слух о зверствах захватчиков. Лично я вспоминаю Василия Петрина. В городе его хорошо знали. Он был схвачен как партизан и всенародно повешен для устрашения [прим.: 5 декабря 1941 года около кинотеатра «Встречный» немцы повесили коммуниста Василия Петрина]. Повесили и Васю Анискина — ухитрился что-то украсть у немцев [прим.: подробнее см. Интервью с Евгением Николаевичем Беловым / Интервью: М. И. Владимиров, лит. обработка: А. Е. Яковлев. — «Сталиногорск 1941», 27 февраля 2016 года]. 

Надо отметить, что в то время среди жителей Сталиногорска были раскулаченные, многие из которых в душе осуждали советскую власть. Но когда бывшие кулаки увидели, как немецкие оккупанты расправляются с мирным населением, даже у них возникло активное неприятие нового режима. Во всяком случае, в грозную годину в нашем поселке сталиногорских первостроителей поганцев-предатепей не оказалось [прим.: и тем не менее, они были — подробнее см. Интервью с Евгением Николаевичем Беловым и О практической деятельности истребительных батальонов и партизанских отрядов Сталиногорского горотдела УНКВД по Тульской области].

Источник: Екатерина Комова. Мы помним / Сталиногорцы: от Бобрикстроя до марша Победы / под общ. ред. Л. Снегирёвой; ред.-сост. А. А. Пырьев. — Новомосковск: Реком, 2010. — С. 16-17. — 114 с.