Сталиногорск 1941

поисковый отряд «Д.О.Н.» Тульского областного молодежного поискового центра «Искатель»

Выверка братских могил Новомосковска: 98%

Статьи

Главная » Статьи » Все ушли на фронт » Народное ополчение

Токарева М. Д. Дорогой боев

М. Д. Токарева[7]
бывшая разведчица

Рассказ бывшей разведчицы

К 30-летию обороны Тулы и освобождения Новомосковска от немецко-фашистских захватчиков

От автора: «Когда я прочитала в газете письмо, обращенное ко всем участникам славной обороны Тулы и боев за освобождение Новомосковска с приглашением рассказать о событиях 30-летней давности, подумалось: А сумею ли донести до читателя все напряжение, весь грозовой накал тех дней? Ведь мне никогда ранее не доводилось браться за перо и писать для газеты.

И все-таки я решилась на этот шаг...»

 

1. Враг у ворот

На рассвете 22 июня меня поднял на ноги телефонный звонок — срочно вызывали в городской Совет депутатов трудящихся. А там оглушительное, как взрыв, известие: «Фашистская Германия напала на Советский Союз».

Как складывался он, первой день войны?

По телефону вызываю всех заведующих отделами исполкома горсовета. Короткое совещание: надо побывать на митингах рабочих, колхозников. В 12 часов по радио прослушали Заявление Советского правительства о вероломном нападении на нашу Родину фашистской Германии.

Обнародован Указ о мобилизации в ряды Советской армии. Совместно с горвоенкоматом доукомплектовываем из старших возрастов формирования местной противовоздушной обороны, противопожарные и санитарные дружины. Формируются рабочие батальоны, из которых впоследствии был создан истребительный отряд[1].

8 июля 1941 года и я вступила в истребительный батальон. В дневное время мы занимались на своих рабочих местах, а жили на казарменном положении.

В наши обязанности входили охрана государственной безопасности и общественного порядка, государственной и личной собственности населения. Занимались изучением военной техники и различного оружия. На вооружении имели винтовки, пистолеты, гранаты, бутылки с зажигательной смесью.

С начала сентября до середины октября 1941 года занимались формированием гуртов и отгоном скота на сборные пункты — они располагались на границе с Рязанской областью. Эту работу я проводила в колхозах Ключевского и Васильевского сельских советов.

...Как-то в начале августа 1941 года мы с заведующим торговым отделом исполкома горсовета тов. Демидовым возвращались из Тулы — там получили 48 тысяч продовольственных карточек для населения.

Ехали на автомашине и подверглись обстрелу с фашистского самолета. Прямо-таки охотился за нами: с бреющего полета так и поливал пулеметными очередями, бомбил. Машину присыпало землей, разбит багажник, вышибло двери... Часть продовольственных карточек ветер разбросал по полю, больших трудов стоило собрать их.

6 октября 1941 года наш истребительный батальон (им командовал начальник паспортного стола городского отдела милиции тов. Доньшин) ушел на Тулу, влился там в рабочий полк и принял участие в героической обороне города оружейников. Многие не вернулись в родной город из-под Тулы, погиб там и командир батальона Доньшин.

А мне до слез обидно было, что оставили в городе. В тот же день вызвал секретарь горкома партии тов. Мурюмин:[8]

Проверь, не остался ли в колхозах предназначенный к эвакуации скот, если обнаружишь — организуй отгон на сборный пункт.

«Невеселое это дело!» — думаю я. И опять шевельнулась обида, вспомнился истребительный батальон...

 

2. Специальное задание

12 октября 1941 года вызвал заведующий орготделом горкома партии тов. Булдаев. Представил меня какому-то военному. От него и узнала, что теперь буду связной особого отдела. Получила пространное наставление, подробный инструктаж. Сообщил пароли, и стала я... Чайкой (потом была Иволгой, Бурей). Вручает записку на получение снаряжения, оружия.

Первое поручение: разнести в спрятать в разных районах снаряжение и оружие, чтобы при необходимости наша группа (17 человек) могла воспользоваться ими. Впрочем, в группе никто не знал друг друга в лицо — у каждого был лишь пароль.

Дальние походы совершала по ночам, в выходные дни (дома говорила, что ухожу на дежурство). Не только в тайники закладывала оружие, снаряжение, но и собирала необходимые сведения.

Дороги эти были утомительные. К тому же надо было вовремя возвратиться, чтобы на работе не заметили моего отсутствия. На случай, если опоздаю, просила маму отвечать на телефонные звонки: «Находится на дежурстве...»

22 ноября 1941 года вместе с другими партийными и советскими работниками эвакуировалась из города[2].

Итак, за плечами походный мешок, город остался позади. Миновали совхоз «Ширино», Гремячее. Потом взяли направление на Серебряные Пруды. Дальше мой путь лежал на Михайлов.

Тут-то и повстречала девочек из горкома комсомола, с ними была народный судья Канина. Очень хотела она, чтобы я вместе с нею поехала в Ташкент[3]. Так просила, что не могла я огорчить ее — дала согласие. Как объяснишь ей, что у меня другая дорога...

 

3. Своими глазами

Привела меня эта дорога в 182-й стрелковый полк[4]. Под Серебряными Прудами в перелеске мы напоролись на немецкую разведку. Завязалась перестрелка. Взяли там в плен двенадцать гитлеровских вояк — и куда девалась их спесь, трусливые и жалкие предстали они перед нами.

182-й стрелковый полк войск НКВД имел задачу выйти к Рязани. В районе Большое Коровино бойцы попали под воздушную бомбежку, и по неопытности мы понесли большие потери. По радио мне удалось связаться с командованием особого отдела 10-й армии — мне было приказано прибыть в штаб.

Надо сказать, что продвигаться было не так-то просто. Шла я ночами. Днем не только за машиной, но даже за каждым человеком гонялись немецкие самолеты, расстреливали из пулеметов на бреющем полете.


М. Д. Токарева, 1941 год.

С подразделением лейтенанта тов. Воробейчика я и добралась до штаба, он находился в Шиловском районе Рязанской области.

Доложила обо всем, что от меня требовалось. Поблагодарили за доставленные сведения. Потом зачислили на довольствие, выдали обмундирование (одежка-то на мне в дороге очень износилась). Приказали быть при штабе.

Бои не стихали ни днем, ни ночью. Часто встречала новомосковцев. Большинство из них влились в армию из бывших формирований МПВО. Боевой подготовки они почти не имели и сразу — в самое пекло. Многие не вернулись после первого же боя, погибли тов. Сергеев, работник сберкассы тов. Чичерин, кассир с шамотного завода.

Как разведчица я собирала сведения о противнике. Мне довелось побывать в занятых врагом Новомосковске, Епифани, Веневе, Богородицке, Узловой. Много пришлось повидать, как лютовали фашисты на временно захваченных территориях, как глумились над мирными советскими людьми.

В небольшом лесу под Серебряными Прудами к северу от деревушки — кажется, это были Подосинки — укрылось немецкое танковое подразделение. Обосновавшись в заброшенном стоге соломы, я вела наблюдение за продвижением вражеских войск.

Вижу, как мимо проходит группа наших людей, среди них узнаю работников милиции Борзунова и Питонова. Не могла не предупредить их, выбралась из-под стога и говорю:

Деревня занята врагом...

Но они пренебрегли моим предупреждением. Позднее я узнала, что в Подосинках расстреляна была группа новомосковцев и в том числе учителя городских школ (среди них был учитель истории Тягай, зверски замученный немцами)[5].

 

4. Освобождение

Но приближался час расплаты. Мы с боями шли от Воскресенска, Коломны через Каширу на Михайлов, на Богородицк.

На рассвете 9 декабря 1941 года ворвались в Михайлов. Оккупанты не ожидали такого сокрушительного удара и поспешно бежали, бросая военное снаряжение, боевую технику.

Отступая под натиском наших войск, враг оставлял за собой следы разрушений, пепелища. Сожжен был и город Михайлов.

В Богородицк мы вошли после упорного боя глубокой ночью. Бойцы первого эшелона завершили очистку города от укрывавшихся кое-где фашистов и их прислужников.

А со мной совсем плохо дело. Еще в Михайлове в рукопашной схватке с немецким солдатом я повредила ногу. Потеряла сознание и, видно, долго пролежала в снегу на лютом морозе — обморозила стопы ног. Долго мучилась потом, и теперь еще, особенно в непогоду, тупой болью напоминают о себе обмороженные тогда ноги.

В конце декабря 1941 года, когда здоровье мое пошло на поправку, меня вызвали в особый отдел и вручили штамп и гербовую печать Сталиногорского городского Совета. Мне было приказано возвращаться в свой город и связаться с Карповым, представителем Тульского обкома партии. Он тогда проживал в маленькой комнатке дома № 12 41-го квартала.

 

5. Возвращение

Везде в городе полное запустение, следы пожарищ. Словно вымерли улицы, на них — глубокие непроходимые сугробы. Лишь в некоторых домах из окон торчат законченные трубы чугунных «буржуек». Воды, света нет. Хлеба тоже...

Как я уже говорила, мне доводилось бывать в Новомосковске, захваченном врагом. Своими глазами видела, как сгоняли население для регистрации к немецкой комендатуре — она располагалась в квартале № 55, в здании под вышкой. Свирепствовал в городе фашистский наймит бургомистр Глинкин.

Это через него в дни временной оккупации был распространен ложный слух о том, что бывшие прокурор тов. Ковешников, начальник милиции тов. Астапов и я схвачены и понесем наказание по законам военного времени. Не вышло, господа! Астапов нес воинскую службу, Ковешников находился далеко за пределами нашего района, да и я даром времени не теряла.

Я знала, как зверствовали оккупанты в родном городе. На площадке за Дворцом культуры в детском городке, где стояли качели — «гигантские шаги», повешены были парторг шамотного завода тов. Хробищев и механик химкомбината тов. Брейкин. В момент казни Александр Хробищев оттянул петлю и пытался что-то сказать...

Очевидцем этой расправы стала моя сестра Лиза. Она следила: не доставят ли к месту казни тех, кто, по слухам, был схвачен оккупантами — Астапова, Ковешникова и меня. Только после освобождения Новомосковска, когда здесь появился Астапов, он рассказал о наших встречах с ним на фронте моим родственникам, и они успокоились.

 

6. Восстановление

С чего же начинали восстановление города?

При участии работников горфинотдела тов. Липецкого и дорожного отдела тов. Короткова снарядили небольшой обоз (воспользовались брошенными в своем большинстве ранеными лошадьми из немецких обозов). Выехали на Маклецкую хлебную базу за горелой пшеницей (помещения базы были сожжены)[6]. Многие «трофейные» лошади в дороге пали. Но все же удалось привезти несколько пудов горелого зерна.

В поселке Клин организовали размол на ручных мельницах. Женщины приступили к выпечке хлеба.

На нас «наседало» оставшееся в городе население — требовало хлеба, а семьи фронтовиков — выплаты пособия. К этому времени из Шиловского района возвратилось наше отделение госбанка, и мы смогли частично удовлетворить эти требования.

Из оберточной бумаги делали талоны, ставили на них печать и выдавали по 200 граммов горелой пшеницы сначала только детям, а потом и всем нуждающимся.

В первых числах января 1942 года сформировали Исполком городского Совета депутатов трудящихся. А 12 января собралась партийная конференция. Проходила она во Дворце культуры, присутствовало на ней всего несколько десятков человек. Секретарем горкома партии был избран С. А. Васильев.

Жизнь входила в свою обычную колею...

 

М. Д. Токарева[7]
член КПСС с 1939 года.

 

Источник: Токарева М. Д. Дорогой боев: рассказ бывшей разведчицы // Новомосковская правда, 10 августа 1971 года. — С. 2,4.


[1] Подробнее см.: О практической деятельности истребительных батальонов и партизанских отрядов Сталиногорского горотдела УНКВД по Тульской области / Хранить вечно. Документы 4-го отдела. – Изд. 2-е. – Тула: Гриф и К, 2008. – С. 20-22. – 79 с.

[2] 20 ноября 1941 года командование 50-й армии приняло решение сдать Сталиногорск. Подробнее см.: Жаворонков В. Г. «20 ноября. Получили приказ сдать Сталиногорск»; Журнал боевых действий 50-й армии за 20 ноября 1941 года (ЦАМО).

[3] По всей видимости, части руководства Сталиногорска было приказано эвакуироваться в г. Ташкент (Узбекская ССР).

[4] Не совсем понятно, как 182-й стрелковый полк НКВД оказался в Серебряных Прудах. Видимо, здесь допущена неточность и речь идет о 180-м стрелковом полке войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности.

[5] Из воспоминаний Серафима Дмитриевича Заплаткина, работавшего в тот период директором школы № 18:

«21 ноября 1941 года из сообщения местного радио жители Сталиногорска узнали об оставлении города частями Советской армии. К тому времени основные кадры и оборудование всех наших крупных предприятий уже были эвакуированы. Однако в городе оставались еще учителя школ Заводского района. Приняли решение немедленно эвакуироваться в направлении на Серебряные Пруды (Московская область). Теперь уже трудно установить полный состав группы. Известно лишь, что возглавлял ее работник горсовета Осоавиахим Холодов. Вышли с северной части города в ночь на 22 ноября.

23 ноября сделали остановку в с. Холтобино. Утром следующего дня продолжили путь. Однако между д. Подосинки и с. Шишлово группа была настигнута немецкой разведкой. Фашисты открыли стрельбу по людям. Захватив часть мужчин, тут же, на месте, расстреляли их.

В числе расстрелянных были:

  • В. А. Курдюков — директор школы № 5;
  • Л. М. Тигай — преподаватель истории школы № 3;
  • Ю. А. Савченко — зав. учебной частью школы № 12;
  • В. П. Панов — военрук школы № 12;
  • А. В. Цуменков — зав. фабрикой-кухней химкомбината.

Почти все они были захоронены в братской могиле на территории Шишловского сельсовета».

60 лет Победы. Новомосковск (Сталиногорск) в годы войны: [сборник] / сост. В. В. Метелева, Ю. Н. Крупенина; отв. за вып. В. Т. Белоусова. — Новомосковск, 2005. — С. 7. — 88 с.

[6] Элеватор на Маклеце был сначала подожжен отходящими частями Красной армии; по воспоминаниям немецкого танкиста, зерном с этого элеватора снабжалась чуть ли не вся 2-я танковая армия Гудериана; зерно даже начали вывозить, пока его не пришлось поджигать снова во время немецкого отступления.

[7] Токарева Мария Дмитриевна (род. 1910) — 12 июня 1945 года была исключена из ВКП(б), работала народной судьей. По сведениям новомосковского краеведа Н. С. Чумичёва, изложенные в этой статье сведения о ее разведывательной деятельности не соответствуют действительности:

«При горкоме ВЛКСМ создан Совет комсомольцев 30-х годов. В него вошла бывшая нарсудья, ныне пенсионерка М.Д. Токарева. Она выдает себя за разведчицу 50-й армии, выступает перед школьниками и учащимися ремесленных училищ, притом активно выступает, и рассказывает о своей «подпольной деятельности». Не зная агентурной работы, рассказывает всякие небылицы. Она якобы имела рацию и передавала сведения в центр. Даже местная газета о ее «подвиге» напечатала рассказ.

В действительности она была оставлена в числе коммунистов при подпольном горкоме партии, но, работая перед оккупацией зав. спецчастью горсовета, бросила знамена, печати, документы и сбежала из города. Если все описать о ее проделках, то будет целая повесть.

В беседе с ней выяснилось, что она не имеет ни малейшего понятия о работе рации, кодах, шифре. Да и кто ей мог дать рацию, зачем, да еще в 1941 г. А ведь ее слушают дети, а они, как губка, все впитывают».

Также в некоторых источниках ее имя некорректно указано как Матрена.

[8] Неточно. 1-м секретарем Сталиногорского городского комитета ВКП(б) в 1938-1941 годах был Иван Сергеевич Голубенков.


Категория: Народное ополчение | Добавил: Редактор (12.03.2016) | Версия для печати
Просмотров: 2373 | Теги: Новомосковская правда, немецкие преступления, декабрь 1941 года, ноябрь 1941 года, 1941 год, 180-й полк НКВД, Токарева

Еще на эту тему:


Уточнить или дополнить описание, сообщить об ошибке.
Ваш комментарий будет первым:
avatar
для детей старше 12 лет
В этот день
Не произошло никаких примечательных событий.
Комментарии
Вот об этом я вам говорил еще 10 лет назад. Видите, как это просто ?
Для телефона шрифт пока мелковат. Сделайте еще увеличение шрифта при перех

Счет на адаптивный дизайн пока не открывал, но сейчас стало лучше?

хочу сьездить посмотреть на захоронение в дудкино интересно там что то осталось табличка или нечего нету овраг как овраг

Прекрасная картинка! Теперь если по ней нажать дважды пальцем, то она увеличивается и можно читать? В качестве простого обходного варианта, чем сразу

Вконтактов у меня нет. Поддержать — это не та кнопка. Нужна кнопка «Сделаем сайт читабельным на телефонах».  Браузеры хромиум и файерфокс. Сайт должен

Теги
28 ноября 1941 немецкие преступления Соцгород 1930-е годы Шенцов Связь времен аэрофотосъемка Коммунар 1944 год немецкое фото химкомбинат 4-я танковая дивизия 112-я пехотная дивизия 328-я стрелковая дивизия 9 декабря 1941 41-я кавалерийская дивизия 18 ноября 1941 1945 год ул. Комсомольская 1950-е годы 1941 год 172-я стрелковая дивизия Советская площадь 1940-е годы 2-я гвардейская кавдивизия Белова нквд Пырьев Nara 239-я стрелковая дивизия 27 ноября 1941 29-я мотопехотная дивизия 1943 год митрофанов Гато советские карты Сталиногорцы Владимиров октябрь 1941 года ноябрь 1941 года ул. Московская 11 декабря 1941 12 декабря 1941 Документальная проза декабрь 1941 года РГАКФД 19 ноября 1941 Сталиногорск-2 1942 год Рафалович Донская газета Мелихов 108-я танковая дивизия 180-й полк НКВД 336-й артиллерийский дивизион 30 ноября 1941 Мартиросян РГВА июль 1941 года советские документы сталиногорское подполье 17 ноября 1941 16 ноября 1941 15 ноября 1941 20 ноября 1941 21 ноября 1941 22 ноября 1941 26 ноября 1941 исследования 25 ноября 1941 Головко Малашкин связисты пехота интервью Яковлев артиллеристы комсостав награжденные медалью «За отвагу» 23 ноября 1941 немецкие документы наградные листы комиссары кавалеры ордена Красного Знамени 10 декабря 1941 предатели Память советские мемуары медицинские работники 167-я пехотная дивизия братская могила ЦАМО 13 декабря 1941 330-я стрелковая дивизия кавалеры ордена Красной Звезды Сталиногорская правда Новомосковская правда 24 ноября 1941 Чумичев Новомосковский музей
Статистика
Вход на сайт
Сталиногорск 1941 | Все материалы сайта доступны по лицензии Creative Commons Attribution 4.0